21 марта 2014 года в Петербурге появилась должность уполномоченного по защите прав предпринимателей

На неё был назначен бывший и.о. председателя реготделения «Деловой России» Александр Абросимов. За прошедшее время бизнес-омбудсмену удалось решить несколько насущных для бизнеса проблем, а попутно сформировать аппарат и получить помещение на улице Куйбышева, 21А.

Об этом, а также о том, что мешает форсировать развитие производства в России, он рассказал «Нашей Версии на Неве».

– Александр Васильевич, за минувший год за помощью к вам обращались с разными проблемами. Назовите наиболее острые противоречия между властью и бизнесом.

– Противоречия, которые существуют между предпринимателями, властью и обществом, всегда сложно преодолевать, если нет диалога. И одну из своих задач я вижу в том, чтобы дать возможность представителям органов власти, правоохранительных органов и бизнеса регулярно встречаться за общим столом. Тогда доводы, чаяния и потребности предпринимателей могут быть услышаны. Непонимания, агрессии сегодня нет. Идёт конструктивная работа по преодолению административных барьеров и снижению сроков выполнения различных операций.

– То есть главная проблема сегодня – бюрократия?

– Есть ещё одна проблема. Если бы у меня была возможность, то кроме заморозки налогового бремени я бы приостановил выпуск законов, реорганизующих бизнес-процессы. Возьмём, к примеру, ФЗ-171 (дополнение к Земельному кодексу РФ). Сам по себе это хороший закон, который преследовал благие цели – снять с бизнеса нагрузку по составлению кадастровых планов и предоставить максимальную возможность использования земельного участка. Но в итоге исчезло такое определение как добросовестный предприниматель.

Теперь, если слепо следовать букве закона, надо снести все постройки, поучаствовать в конкурсе, выиграть его и потом снова возвести те же сооружения. Получается, мы плодим временщиков. Хорошо, что в Петербурге благодаря нашим усилиям, КУГИ и КРППР депутатами ЗакСа подготовлен законопроект, позволяющий объектам, находящимся в Схеме размещения, миновать процедуру аукциона. Ранее похожая ситуация произошла и с Постановлением №1045.

Выходит, что сначала появляется закон, а потом мы пытаемся адаптировать под него действующую модель экономики. Подобная практика абсолютно неверная и мешает развитию бизнеса.

– Неужели люди, пишущие законы, плохо себе представляют, как работает бизнес?

– Нет общей последовательности. Вышла, например, программа мероприятий по устойчивому развитию экономики и сохранению социальной стабильности. Там есть хороший пункт, позволяющий до марта продлить договоры аренды земельного участка. Но в законе прописано, что административное правонарушение не позволяет продлить договор. И что? С одной стороны мы поддерживаем бизнес, но если предприниматель на несколько дней задержал выплату за аренду, он лишается права продлить договор. Это формализм. Создаётся почва для развития коррупции и снижается доверие к власти.

– Какие ещё жалобы поступают от предпринимателей?

– Например, научно-производственной компании «Агротехнологии», работающей в Пушкинском районе, было предписано убрать все саженцы и плодовые кустарники, а земли передать в пользование города. Проведя совместное совещание с КУГИ и комитетом по благоустройству, мы обнаружили, что необходимости в ликвидации предприятия нет – неподалёку находится участок площадью 30 гектаров. В итоге между компанией и КУГИ было подписано мировое соглашение – комитет предоставил отсрочку исполнения требований о выселении питомника для решения вопроса о совместном использовании земельных участков и оформления прав на земельные участки.

Из жалоб последнего времени – обращение от предпринимателей, работающих на рынке рядом с метро «Рыбацкое», который собирались сносить. Кроме бизнеса за сохранение рынка выступили и местные жители, и Совет ветеранов. В итоге нам удалось перевести конфликт в формат обсуждения. Совместно с КУГИ было принято решение остановить снос и изыскать возможность в рамках Закона оставить социально-значимый объект.

– За год вы могли видеть, как кризис шаг за шагом изменяет условия ведения бизнеса. Есть ли какие-то общие тенденции, которые сейчас можно обозначить?

– В первую очередь, ограничения повлияли на крупный бизнес, который был импортоориентирован. Большая часть таких предприятий работает в рамках гособоронзаказа. Одна из существенных мер поддержки, которая сможет помочь, это заключение госконтрактов и скорейшее выделение денежных средств. И желательно, чтобы финансы выделялись прямыми платежами, а не через банки. Деньги должны прийти в экономику. Аппарат полпреда, администрация города сегодня готовят обращения для ускорения этого процесса.

– Можно ли говорить о перетоке капитала в перспективные отрасли, которые обозначило государство, например, в пищевую промышленность?

– Направления только обозначены, но конкретных мер пока нет. Бизнесу важно понять, на какое время указанные направления стали перспективными. Надо определить перечень продуктов питания, составляющих продовольственную безопасность, определить дефицит конкретных продуктов и гарантировать, что отрасль будет в течение нескольких лет защищена от иностранных конкурентов.

На мой взгляд, недостаток программы импортозамещения это отсутствие дорожной карты – пошагового перечня действий, которые необходимо сделать. Взять, к примеру, завод «Звезда». Он должен наладить производство редукторов, ранее возимых с Украины. На предприятии всё просчитали. А дальше все действия идут в рамках 44 и 23 федеральных законов, что сильно задерживает процесс там, где необходимо его форсировать.

– В течение какого периода времени экономика сможет перестроиться с сырьевой на производственную?

– Всё развитие России в последние двадцать лет было ориентировано на экспорт сырья. И только столкнувшись с санкциями, мы смогли понять, насколько сильным может быть аргумент наличия производства. Чтобы оно появилось и могло развиваться, должен быть решён вопрос стоимости энергоносителей. Рост тарифов в наше время идёт постоянно, его нужно ограничить. Надо снизить cтоимость арены на землю, на другие расходы производителей. Остро стоит вопрос заинтересованности переработки сырья внутри страны. Если государство поднимет экспортные пошлины, заинтересованность появится. Тогда для перестройки экономики понадобится 5–8 лет.