Игра стоит свеч

В КУГИ поступило сразу несколько заявок от РПЦ. Опираясь на закон о «реституции», служители культа просят вернуть им имущество, конфискованное в 1917 году. В перечне претензий оказались не только объекты богослужения, занятые ныне под музеи, но и несколько доходных домов на Невском проспекте, где сегодня проживают люди и работают разного рода организации.

Похоже, что многочисленные скандалы, которые на протяжении двух лет сопровождали «реституцию» в российских регионах, в ближайшее время наберут обороты и в культурной столице. Ведь, по странному совпадению, заявка в КУГИ поступила спустя неделю, после того, как Петербург принял городской закон о возврате имущества церкви. Как рассказали «Нашей Версии на Неве» музейные сотрудники, некоторые объекты, указанные в перечне, интересуют РПЦ уже почти двадцать лет. Однако если воспринимать буквально слова представителя губернатора в ЗакСе Михаила Бродского – «По сути, мы можем только принять решение, куда девать музей, а не как отказать церкви», – многолетние переговоры музейщиков с Епархией грозят закончиться блицкригом.

«Реституция» по -питерски

В начале декабря петербургские парламентарии приняли законопроект, регламентирующий передачу государственного имущества религиозным организациям. Как ни странно, эту процедуру обитатели Мариинского дворца полностью отдали на откуп Смольному: теперь вопрос передачи церкви бывшего в её ведении имущества отнесён к исключительной компетенции городского правительства.

Впрочем, отклонив все «против», чиновники всё-таки пошли на некий компромисс и согласились включить в специальную «реституционную» комиссию аж двух парламентариев. Хотя выторгованное «соломоново решение» очень похоже на пиррову победу.

«Я, как депутат, не доверяю такой «возможности» участвовать в процессе, –

пояснил «Нашей Версии на Неве» Максим Резник*. – С учётом того, что ряд поправок был провален, могу предположить, кто из депутатов будет представлен в комиссии. Мы все знаем этих людей, их позиция такая: РПЦ не трогайте! Жена Цезаря вне подозрений. Почему-то малейшие требования передавать имущество в соответствии с законом вызывает у этих людей дикую истерику…» Парламентарий полагает, что в документе остались существенные правовые коллизии. Например, органом, который должен согласовывать передачу имущества, является вовсе не питерская Епархия, а Поместный Собор. С законодателем согласились в Минюсте, но до сих пор не согласны в Епархии. Убедить же городские власти пока шансов мало: наблюдатели не исключают, что для решения вопросов в комиссию будут отправлены процерковно-настроенные депутаты, вроде Милонова или Кривенченко.

Впрочем, с депутатами или без, роль законодательной власти в процессе «реституции» в любом случае незначительна – полагает парламентарий Ирина Комолова. «Хочу обратить внимание, что их мнение будет необходимо только в случае конфликта интересов. Влияние на само решение – передавать имущество или нет – эти депутаты оказывать не будут», – подчеркнула собеседница «Нашей Версии на Неве».

Интересно, что непростую судьбу ещё недавно эксперты пророчили всемирно известным храмам-памятникам, которые после долгих «разборок» всё-таки были переданы в собственность Петербурга. Это Исаакиевский собор, Смольный монастырь, Спас на Крови и Петропавловка. Однако сотрудники ГМП «Исаакиевский Собор» и Государственного музея истории Санкт-Петербурга регулярно общаются с представителями РПЦ. И сами священнослужители не настаивают на передаче этих памятников. Мол, их содержание вылетит в «копейку», да и нет к тому особой нужды. Другое дело – «неосвоенная» недвижимость.

Поющие хором

Большая часть из 287 объектов, на которые имеет право претендовать духовная власть, и сегодня находится в её бессрочном ведении. Многими из них РПЦ мирно пользуется совместно со светскими организациями. Заявками же на «не освоенные» объекты занимается юридическое управлении петербургской Епархии. В результате на днях в КУГИ поступили предложения о передаче здания музея Арктики и Антарктики, Музея городской скульптуры, а также десятка доходных домов на Невском проспекте.

Как стало известно «Нашей Версии на Неве», здание, которое занимает музей Антарктиды на улице Марата, находится в федеральной собственности, однако претендующая на него единоверческая община полагает, что новый городской закон облегчит им задачу возврата объекта.

Для директора музея Виктора Боярского такая претензия не стала новостью. Ведь с желаниями верующих забрать здание, где некогда располагалась Никольская единоверческая церковь, он сталкивается с 1993 года. Пока выселить музей не удалось никому, единоверцам отдали лишь одну из часовен.

«Они замахиваются на всё имущество, но когда встал вопрос об организации теплового узла, оказалось, что у них нет денег даже на посильный вклад! Как они намерены содержать объект? – возмутился наш собеседник. – Разумеется, есть закон, но пусть люди, претендующие на собственность, читают не только его первую строчку, а полностью документ. Там чётко сказано, что вначале необходимо предоставить равноценное здание, а уже потом говорить о переезде. Честно говоря, меня просто меня удивляет настойчивость этих ребят! Ладно, если бы в Петербурге был недостаток молитвенных мест. Но ведь их полно. Мы воспитываем молодёжь, к нам приходят школьники, здесь уникальное место. Сомневаюсь, что в нашем обществе прибавится духовности, если нас всех выгонят, а тут будут петь хором 20 человек».

Интересно, что в частных беседах представители единоверцев не скрывают, что для отправления обрядов им необходима только часть здания. Как они распорядятся другой? Скептики предлагают обратиться за ответом к опыту ХХС в Москве или Александро-Невской лавры в Петербурге, – там духовная власть не пожалела даже кладбища и во время слушаний Генплана предложила отдать его под зону деловой застройки.

Тем не менее, протоиерей Александр Сорокин уверен, что данное музейное здание должно быть храмом. В чём, кстати, сомневаются петербургские историки и юристы.

«Федеральный закон говорит: передача имущества религиозного назначения религиозным организациям осуществляется уполномоченным органом с учётом конфессиональной принадлежности указанного имущества в соответствии с законодательством РФ, – пояснила «Нашей Версии на Неве» кандидат исторически наук, адвокат Елена Каменева. – Одним из документов, обосновывающим право религиозной организации на получение имущества религиозного назначения, является архивная справка, которая должна содержать сведения об истории строительства и конфессиональной принадлежности имущества. В связи с необходимостью учитывать такую историю все разговоры о возможности передачи здания музея религиозной организации, исповедующей официальное православие, воспринимаются в интересном ракурсе. Напомню, что данное здание было построено в 1820-1838 годы по проекту архитектора Мельникова, и в нём располагалась Никольская единоверческая церковь. При этом последователи единоверия являлись старообрядцами, отделившимися от Русской церкви в результате церковного раскола в середине XVII века…».

Коллег с улицы Марата поддержали в Музее городской скульптуры. Там заявили, что не будут отдавать Благовещенскую усыпальницу, пока не получат новых площадей для экспозиции. Что касается помещений бывших доходных домов на Невском проспекте, то претензию на них и вовсе сравнили с сомнительной приватизацией 90-х.

Например, Ирина Комолова, полагает, что список зданий, который РПЦ «выкатила» городу, наводит на мысли, будто интересанты попросту намерены отхватить по максимуму. «Можно сколь угодно спорить о морально-этической и юридической составляющей процесса передачи храмов – в сознании людей это всё равно объекты, предназначенные для богослужения. Но претензия на здания музеев и доходные дома похожа на желание хапнуть недвижимость в центре города. И, разумеется, заполучить землицу под этой недвижимостью. Но в этих домах живут люди, находятся какие-то организации. Их нужно будет выселять, подыскивать новые помещения для музеев... И ведь речь идёт не просто о претензиях. РПЦ хочет стать собственником объектов, не являясь с юридической точки зрения наследником. Церковь никогда не владела этими зданиями, но почему-то претендует на них».

Блажь по цене дороги

С точки зрения федерального закона, священнослужителям лишь необходимо доказать, что объекты когда-то находились в их пользовании и служили религиозным целям. Однако всё не так однозначно, как это видится Смольному, в котором сегодня обитают «православные чекисты».

«Такие юридические лица, как «Русская Православная Церковь», религиозная организация «Санкт-Петербургская Епархия Русской Православной Церкви», сложно назвать правопреемниками какой-либо организации, существовавшей в советский и дореволюционный периоды, – пояснила «Нашей Версии на Неве» адвокат Елена Каменева. – Однако в контексте рассматриваемого вопроса легитимность их правопреемства особой роли не играет. Дело в том, что федеральный закон не предполагает передачу религиозным организациям имущества, находящегося в собственности у частных лиц. Законы субъектов призваны дополнять указанный закон, не вступая с ним в противоречие».

Но если КУГИ всё же даст «добро» на «приватизацию» бывших доходных домов, где большая часть площади принадлежит собственникам, денежные выплаты и расселение квартир, по закону, обязан будет взять на себя Смольный.

Сегодня средняя цена комнаты близ станции метро «Площадь Александра Невского» приближается к двум миллионам целковых. Трёхкомнатная квартира обойдётся уже в 8,5 млн рублей. А если учесть, что за оперативное расселение рыночную цену придётся завысить раза этак в три-четыре, то блажь людей в чёрном может обойтись горожанам в треть бюджета, выделенного в 2013 году на строительство разбитых петербургских дорог. Впрочем, как известно, у России есть две беды…

Комментарий

Владимир ХРШАНОВСКИЙ, заместитель директора Музея истории религии по научной работе в 1987-1989 гг:

– В перестроечные годы тоже поднимался вопрос о возвращении церкви «всего награбленного». Нашего музея это касалось прежде всего – находился он тогда в здании Казанского собора. Церковь была ещё не так могущественна и «огосударствлена», а требования её иерархов были гораздо умереннее. Мы тогда сразу отдали хранившиеся (и сохранившиеся у нас) мощи святых (в том числе и Александра Невского – в Александро-Невскую лавру). Ведь объект религиозного почитания, не представляющий никакой музейно-культурной ценности, должен находиться в культовом здании. Уцелевшим церквам, дацанам и мечетям начали отдавать то, что у них было изъято государством. Но скоро выяснилось, что далеко не всё из возвращённого может быть использовано при богослужениях. Например, облачения обветшали и нуждались как в реставрации, так и в музейном хранении с определённым температурно-влажностным режимом. Поэтому в каждом конкретном случае нужно разбираться отдельно, внимательно взвешивая аргументы, как церковных деятелей, так и музейных работников. В сложных ситуациях, как, скажем, серебряная рака Александра Невского, возможно изготовление точных копий ради гарантированного сохранения оригинала, представляющего не только церковную, но и культурно-историческую ценность. Общие решения – «всё отнять» или зеркальное «всё отдать», всегда политизированы и прикрывают чьи-то сугубо меркантильные интересы.

*

Максим Резник внесен Минюстом в реестр физических лиц, признанных иностранными агентами