Здесь живет ЧК
Сегодня посторонние лица достаточно редки для петербургского «родственника» Лубянки.
На всяк сюда входящего распространяется ряд неписаных правил: не заглядывать в кабинеты, передвигаться только в сопровождении, с сотрудниками (даже знакомыми!) не заговаривать и вообще – обращать как можно меньше внимания на людей, встречающихся по пути. Примерно такие инструкции сотрудники пресс-службы УФСБ по Санкт-Петербургу и Ленинградской области озвучили журналистам, которых в канун 80-летнего юбилея «Большой брат» пригласил посмотреть на коридоры самого загадочно-зловещего здания. Среди немногих приглашённых оказался и корреспондент «Нашей Версии на Неве».
«Спорить хочется с внятными концепциями, а не с бредом сумасшедшего» – вот так безапелляционно сотрудники Управления отсекли изобретения городского фольклора от реальной истории Большого дома.
– Ну нет у нас никакой мясорубки…и крематория нету! – отбивался глава пресс-службы УФСБ Дмитрий Кочетков от одолевающих журналистов.
– Ага, нет, знаем мы вас! – подумали акулы пера и зашли с другой стороны – а хоть подвал-то семиэтажный, для задержанных, покажете?
– Коллеги, подвал у нас «одноэтажный» и там располагаются хозяйственные помещения, в них мы не пойдём. Да и зачем нужны семиэтажные подвалы, когда тюрьма была рядом? – удивляется Дмитрий.
Легенды, гуляющие вокруг Большого дома, действительно с лёгкостью могли бы лечь в основу многобюджетного фильма ужасов. На сей счёт и анекдот придуман: приезжий выходит из Финляндского вокзала и останавливает прохожего: «Простите, где здесь Госстрах?» Прохожий указывает на противоположный берег Невы: «Где Госстрах не знаю, а госужас – напротив…»
Существует и другой популярный анекдот, как будто бы из окон Большого дома виден Магадан. Разумеется, ничего подобного корреспонденту «Нашей Версии на Неве» разглядеть из здания на Литейном, 4, не удалось: УФСБ укутано строительными лесами, сегодня здесь идёт ремонт. Кстати, именно по этим лесам несколько отважных руферов недавно забрались прямо на крышу: парням удалось сфотографировать внутренний двор Управления, а потом поделиться запечатлённой информацией с интернет-сообществом. Говорят, что возмутителей спокойствия вычислили и даже оштрафовали на 300 рублей. «Если бы они встретились с нашей комендатурой, то результаты могли бы быть разными», – как будто между прочим заметил Дмитрий. Некоторые журналисты вздрогнули и переглянулись…
Здесь бывал Ульянов
Когда-то на этом месте не было Большого дома. А был Окружной суд и Судебная палата, где проходили самые громкие политические процессы того времени. Тут судили и оправдали революционерку Веру Засулич, в здании Фемиды проходил юридическую практику и Владимир Ульянов-Ленин. Кстати, и сидел он здесь же, неподалёку – в доме предварительного заключения, который находился за зданием суда.
А в феврале 1917 года Окружной суд разгромили. Есть версия, что заключённые из ДПЗ разбежались по зданию в поисках личных дел и картотек. Так что благодаря Февральской революции некоторые из них начали жизнь с чистого листа.
В середине сентября 1931 года здесь началось возведение административного здания для нужд ОГПУ-НКВД. В ту пору чекисты ещё ютились в доме № 2 по ул. Гороховой. Интересно, что память о том их пребывании до сих пор жива в воспоминаниях старых петербуржцев. Помнится, двадцать лет назад одна из коренных жительниц ул. Дзержинского (так в советское время называлась Гороховая) пришла в отчаяние оттого, что ей хотят вернуть историческое название. Оказалось, что долгое время это место ассоциировалось именно с ОГПУ и со временем превратилось в зловещую топонимическую точку.
Говорят, что инициатором нового строительства был глава Ленинграда, новатор Сергей Киров, и нет сомнений, что отстроенное за год здание стало самым прогрессивным в городе. «Решённое в монументальных формах конструктивизма и выходящее сразу на три городские магистрали, оно заняло ведущее положение в окружающей архитектурной среде и стало доминантой Литейного проспекта», – пишут о Большом доме газеты.
А вот не менее любопытная выписка из проектной записки к объекту:
«Всё здание проектируется из железобетона стоечно-рамной конструкции с заполнением кирпичом между отдельными её элементами. Для получения теплостойкости и устранения бесполезных потерь тепла в конструкции кровли введены изолирующие прослойки [...]
Междуэтажные перекрытия представляют железобетонные конструкции в виде балок и плит, причем чистые полы во всех рабочих помещениях проектируются паркетные дубовые, уложенные по горячему асфальту.
В уборных, умывальнях, вестибюлях, сенях, душевых комнатах и ваннах полы делаются из метлахских плиток на цементном растворе с устройством водонепроницаемой прослойки…»
Архитекторы здания – Александр Гегелло, Ной Троцкий, Андрей Оль, предвидели, что если в случае военных действий в здание попадёт снаряд или бомба, то взрывная волна выбьет все оконные переплёты и стёкла. Так оно и случилось. Вопреки легенде о пленных немецких офицерах, которых НКВДшники якобы держали на чердаке в качестве «живого щита», бомбы в то время летали по законам физики. То есть с большой погрешностью. Во время очередного обстрела два снаряда прилетели во двор Управления аж с Пулковских высот. Все стёкла и двери, вплоть до четвёртого этажа вылетели, однако удачно спроектированная коробка здания уцелела.
По словам ветерана органов госпезопасности, хранителя зала истории Управления Владимира Груздева, отношение к зданию с годами менялось. Поначалу оно, несомненно, было пиететным. Что говорить – вопросы об уборке прописывались не где-нибудь, а в Приказе начальника органов госбезопасности. Там же чётко указывалось – кто и как должен себя вести в Большом доме. Например, при входе все сотрудники обязаны были сдавать калоши в гардероб, что удивительно для нашего времени.
А что же стало с архитекторами? Ведь ещё одна легенда гласит, что НКВД не могло доверить свои тайны посторонним людям, и проектировщики закончили свои дни, якобы, в расстрельных подвалах своего детища.
– Совсем не так, эти люди умерли своей смертью, – рассказал корреспонденту «Нашей Версии на Неве» Владимир Груздев. – Например, Троцкого никто никогда не преследовал, он был блестящим архитектором и педагогом, почитаемым учениками и коллегами. А умер в 1940 году в результате операции.
Верьте мне, люди!
В 1954 году было образовано КГБ СССР. Золотая страница в истории спецслужб продолжалась вплоть до 1991 года и была перевёрнута с развалом Советского Союза. Деятельность органов госбезопасности начала переформатироваться, хотя основные направления работы – разведка и контрразведка, остаются по сию пору.
Вообще, говорить, что история Большого дома – это история конца света, в корне неправильно. Так полагают сами чекисты. «Вот весь этот ряд, – Дмитрий Кочетков обводит рукой портретную галерею, – либо погибли при исполнении, либо репрессированы. Вот и подумайте – кто был палачом – НКВД? Или же ведомство попало под те же процессы, что и вся страна в то время».
Некоторые эпизоды реальных спецопераций собраны в зале истории Управления. Здесь хранится и фотоаппарат, замаскированный под аэрозольный баллончик, и хитрые средства безличной связи, которыми пользовались разведчики. Несколько стендов в подробностях рассказывают об операциях, которые вплоть да наших дней проводит ФСБ. Увидеть это всё можно, а вот сфотографировать, тем паче рассказать, – нельзя. Даже подробности давно минувших дней чекисты не торопятся предоставлять на суд общественности.
– Дело в том, что некоторые спецоперации имели важные последствия, – поясняет глава пресс-службы. – Естественно в них был задействован очень широкий круг лиц и, раскрыв некоторые подробности, мы можем поставить под удар ни в чём неповинных людей.
Музей находится на третьем этаже, здесь же располагается служба по борьбе с терроризмом. А вот третий этаж когда-то занимали службы ГУВД. Отношения милиции с контрразведчиками не были натянутыми, но и дружескими их назвать нельзя: чекистам нельзя было заходить к ним на этажи, а «менты», соответственно, не совались к соседям.
Разумеется, сегодня интерьеры здания не выглядят такими, как были 80 лет назад. Увидеть знаменитый бюст Дзержинского при входе теперь можно разве что на фотографиях (он хранится в зале истории Управления), а полюбоваться на Большой дом 50-х годов – в известном советском фильме «Верьте мне, люди!». Прикоснуться же к сохранившейся истории здания можно на седьмом этаже, где до сих пор стоят классические дубовые двери 30-х годов. Здесь же находится стенд с фотографиями работников, награждённых знаком почётных сотрудников органов госбезопасности. «Вы его только вблизи не фотографируйте, – говорит нам Владимир Груздев. – Дело в том, что конспирация некоторым из них не позволяет раскрывать место своей работы, некоторые их родственники так всю жизнь и живут в неведении».
Здесь же расположена гордость Управления – огромный Красный зал, где раньше проходили в том числе и встречи с деятелями науки и искусства, а сегодня собираются на свои торжественные встречи сотрудники ФСБ. Ребристые перекрытия и красный мрамор когда-то давно были серьёзными новациями, но, пожалуй, не столь уж и удивительны для сегодняшнего дня. Зато тут высится 5,3-метровый Ленин, который и сейчас является самым большим барельефом Ильича в мире. Говорят, что лик вождя, сделанного из английского гипса, в своё время высоко оценила Анна Ульянова. А уж она знала своего брата не по учебникам.
Просмотров: 2107