Гуд бай, Ленин?

В своё время отмотавший 8 лет по контрреволюционным статьям Солженицын отправился в ссылку на поселение «навечно», в южный Казахстан. Тоталитарный режим разрешил «врагу народа» воздействовать на умы подрастающего поколения – главный диссидент СССР занял должность учителя математики и физики в 8-10 классах средней школы имени Кирова, а после своего излечения продолжил преподавательскую деятельность вплоть до реабилитации в 1957 году. Куда более нетерпимее к народным недругам отнеслись современные законодатели: на прошлой неделе сенаторы одобрили президентский закон, запрещающий осуждённым и привлекавшимся к уголовной ответственности по «экстремистским статьям» работать с детьми, а также регистрироваться в качестве индивидуальных предпринимателей в сфере работы с несовершеннолетними.

Теперь к списку статей, носителям которых запрещено учить детей уму-разуму, добавились статьи против основ конституционного строя – 280 (публичные призывы к осуществлению экстремистской деятельности), 282, 282.1 и 282.2. (действия, направленные на возбуждение ненависти либо вражды, а также на унижение достоинства человека либо группы лиц по признакам пола, расы, национальности, языка, происхождения, отношения к религии, а равно принадлежности к какой-либо социальной группе). Посыл законодателя вроде бы ясен – по идее запрет должен исключить возможность воздействовать на неокрепшее сознание подростка. Однако юристы указывают на странные совпадения, ведь именно по этим статьям в России выносится наибольшее количество неправомерных приговоров.

Поспешив оградить детей от экстремистов – настоящих и ложных, законодатель по каким-то причинам до сих пор так и не определился с понятием – какие именно группы считать «социальными», против которых могут быть направлены деяния экстремистов? Интересно, что при возбуждении «нужных» уголовных дел, старатели чаще всего забывают такое важное положение УК как общественная опасность деяния, поэтому судебная практика полна курьёзов.

Например, памятно уголовное дело, возбуждённое против участников питерской арт-группы «Война», которые в 2010 году устроили «дворцовый переворот», опрокинув милицейскую машину. Свободным художникам вменили «хулиганство по мотивам ненависти к …социальной группе милиционеров». Впрочем, год спустя обвинение было снято. В ненависти к «социальной группе политиков» в прошлом году обвинили и архангельских активистов. Наклеив «головы» известных деятелей на нарисованных микробов, изображающих венерические заболевания, ребята схлопотали «хулиганку», отягощённую «ненавистническими» мотивами.

По причине «ненависти» к религии пострадал и калининградский издатель Борис Образцов.

Сегодня все шансы быть обвинённым в экстремизме есть и у Владимира Ильича Ленина. Предложение на злобу дня подкинул известный своими неоднозначными инициативами, идущими нога в ногу со временем, протоиерей Всеволод Чаплин. Представитель духовенства предложил проверить труды Ильича и Троцкого на предмет причастности к экстремистской деятельности. Будут ли в случае обнаружения признаков состава экстремизма труды вождя мирового пролетариата изъяты из библиотек истфака и юридического факультета? Сами юристы утверждают, что нет.

Ведь вопреки опасениям многих правозащитников, по данным информационно-аналитического центра «Сова», за 2011 год количество нелепых приговоров по «экстремистским» статьям пошло на убыль. Впрочем, спасибо здесь нужно сказать Пленуму Верховного Суда, который обратил внимание, что критика должностных лиц и политиков не должна квалифицироваться по статье 282, так как вышеуказанные товарищи не могут быть приравнены к рядовым гражданам. Так что заветам Ленина мы можем быть по-прежнему верны.

Мнения

Андрей Ветров, адвокат (Санкт-Петербург):

В то время, когда в Австрии, на родине Адольфа Гитлера, зап-рещено огульное именование людей фашистами; когда против проведения бала ультраправых на улицы Вены выходят тысячи людей, в России нередко встречаются люди, вздымающие руку в нацистском приветствии; говорящие о необходимости заново разжечь печи Бухенвальда и Освенцима; сжигающие людей живьем на Вечном огне. Так, 02 января 2008 года в городе Кольчугино (Владимирская область) четверо молодых парней заживо сожгли на Вечном огне Алексея Денисова. Подчас возникает ощущение, что россияне больны комплексом неполноценности: победив в кровопролитной войне, потеряв тысячи своих родственников и единоверцев, они восхваляют поражённого ими врага. Я не знаю ни одной другой страны или нации в мире, которая бы комплексовала по поводу своей Великой Победы. С этой точки зрения данный закон абсолютно своевременен и необходим.

28 марта 2012 года радио «Свобода» опубликовало на своем сайте статью «Легкость быть экстремистом», в которой подвергла критике рассматриваемый закон. Доводами авторов было то, что понятие экстремизма носит расплывчатый характер, а также то, что возможны злоупотребления со стороны сотрудников полиции. Однако это не имеет никакого отношения к рассматриваемому закону. Для того чтобы понятие экстремизма носило более определенный характер, надо корректировать закон «О противодействии экстремистской деятельности», а не допускать экстремистов к преподавательской деятельности. Для того чтобы не допускать фальсификаций и прочих злоупотреблений со стороны правоохранительных органов, также надо менять другие законы. Например, запретить заниматься преподавательской деятельностью и полицейским, уволенным из органов за рукоприкладство и по другим отрицательным мотивам.

С другой стороны, рассматриваемый закон учитывает только крайнюю форму проявления насильственных действий, носящую организованный, идеологизированный характер. Пример – 15 марта 2009 года в Саранске двое парней заживо сожгли на улице глухого старика. А 10 марта 2011 года на северо-западе Москвы 27-летний парень сжёг живьём бездомного человека. Через полгода, 17 августа прошлого года, на площади Победы в центре Калуги, где находится памятник Родине-матери и Вечный огонь, 17-летний отморозок достал из кармана зажигалку и поджёг спящего на траве бездомного, который умер в больнице от ожогов. Следствие рассматривало две версии убийства – хулиганство и экстремизм по отношению к людям низшего социального уровня.

Получается, что если следствие и суд придут к выводу об экстремистской направленности его действий, то он не сможет впоследствии заниматься педагогической деятельностью, а если сочтут его действия лишь фактом хулиганства, то сможет. Между тем, объединяясь «по интересам», молодёжь подобной направленности может и неизбежно придет к экстремизму, тем более, если в её среде будут действовать лица с преподавательскими способностями или навыками. Поэтому распространение действия данного закона на подобных садистов внесло бы в него профилактическую составляющую.

Александр Кущак, депутат петербургского ЗакСа:

Я полагаю, что данные статьи не будут применять ко всем подряд, и всех подряд не будут лишать возможности работать с детьми. Сегодня по телевизору нередко высказываются и против политики, и против личности, я не вижу повального привлечения к ответственности. Ведь ту же 282-ю статью нужно ещё доказать, поэтому не думаю, что по ней будут привлекать невиновных лиц. Но, разумеется, если преподаватель проповедует фашизм, он не должен работать с детьми. Поэтому мне кажется, что этот закон хоть полностью и не убережёт, то хотя бы частично оградит детей от экстремистов.

Стефания Кулаева, сотрудник правозащитного центра «Мемориал»*:

Я понимаю стремление законодателя оградить детей от деструктивной информации, влияния, скажем, неонацистов. Вместе с тем, данный закон может стать дискриминационным по отношению к целой группе людей, которые не имеют никакого отношения к экстремизму. Ведь само понятие «экстремизм» в России очень размыто, поэтому по «экстремистским» статьям можно привлечь не только реальных злодеев, но и людей, которые высказывают личную позицию, определённые религиозные взгляды или критикуют действующую власть.

В этом смысле закон выглядит сомнительно. Вопросы вызывает и тот круг лиц, на которых он распространяется. Ведь речь идёт не только о конкретных учителях, но и о тех, кто имеет косвенное отношение к детям. Например, сторож в детском саду, осуждённый по «экстремистской» статье, сможет остаться на работе? Или же уборщица в детской больнице? По сути, это люди, которые не имеют никакого отношения к воспитанию детей, но как закон повлияет на их судьбы? Закон может коснуться достаточно широкого круга граждан, которых нецелесообразно отстранять от занимаемой должности по причине отсутствия опасности, которую они могут принести детям.

*

Международное историко-просветительское, правозащитное и благотворительное общество «Мемориал» внесено Минюстом в реестр НКО, выполняющих функции иностранного агента