Господин Петров тихо вернулся в свою шикарную виллу на острове Мальорка, где теперь до суда должен регулярно отмечаться в комиссариате. Решение изрядно подорвало репутацию главного борца с «русской мафией» судьи Бальтазара Гарсона. Полтора года назад в материале «Замужем за мафией» («Наша Версия на Неве», №31, 2008) мы предупреждали, что дело взятых тогда «малышевских» удастся довести до конца только при аресте всех основных лидеров группировки и поддержке испанских правоохранителей российскими коллегами. Ни одно из этих условий не было соблюдено.
Оперативная разработка испанцами членов предполагаемой ОПГ началась не позднее 1997 года, уже тогда им были известны имена и основные биографии прибывших из России авторитетов. Накануне арестов привлекли немалые силы: только на разбор телефонных переговоров Геннадия Петрова бросили целую бригаду. Однако когда дело дошло до массовых задержаний, двух главных сподвижников Петрова – Виктора Гавриленкова и экс-совладельца банка «Россия» Сергея Кузьмина взять не удалось. Полиции пришлось удовлетвориться их жёнами. Любящие и очень много знавшие о шефе супруги остались на свободе и смогли заняться спасением как боевых подруг, так и товарищей по бизнесу. Ушёл и проходивший по материалам прослушек российский портовый магнат Илья Трабер («Антиквар»), на которого у полиции имелось весьма подробное досье.
Вторая ошибка Гарсона оказалась ещё серьёзнее. Испанского судью сгубили неудовлетворённые амбиции. После неудачных попыток отправить за решётку итальянского премьера Сильвио Берлускони и бывшего чилийского диктатора Аугусто Пиночета сеньор Балтазар решил распутать петровско-малышевские связи на их исторической родине .
Слив в прессу телефонные переговоры фигурантов с начальником Главного управления МВД России по Центральному федеральному округу Николаем Ауловым (сейчас замдиректора Госнарконтроля), Гарсон пошёл на конфликт с высокими чинами МВД и Следственного комитета при Генпрокуратуре. Имея обширные связи с арестованными авторитетами, эти люди почувствовали угрозу и могли заблокировать сотрудничество с испанцами. Единственным успехом Гарсона стала вынужденная отставка близкого к Петрову заместителя председателя Следственного комитета Игоря Соболевского, но и против этого непримиримого борца с коррупцией даже не было возбуждено уголовное дело.
Не меньший урон следствию нанесла попытка привлечь к ответственности влиятельнейшего председателя Комитета по финансовому рынку Государственной Думы Владислава Резника – старого партнёра обвиняемых по «России», «Петербургской топливной компании» и другим фирмам. Если намёки на переговоры Аулова напугали милицейских генералов, то с помпой организованный обыск виллы Резника на Мальорке, купленной у Петрова, настроил против испанской юстиции влиятельных московских политиков.
Оказавшись загнанными в угол, элитные друзья обвиняемых лишились возможности по-тихому их сдать. В итоге никакой реальной помощи из России господин Гарсон не получил, а без неё он оказался бессилен. Доказать преступное происхождение денег, в отмывании которых обвиняли авторитетов, могли только их земляки. Более того: каждый, кто читал оригинальные материалы прослушек Петрова, Малышева, Трабера, Резника и комментарии испанских правоохранителей к ним, знает, что испанцы значительную часть смысла текста просто не понимали. Отсюда и многочисленные нелепые высказывания, и самоуве-ренность следствия, маскирующая слабость доказательной базы.
Лихорадочные попытки сеньора Бальтазара исправить ситуацию в ходе планируемого визита в Москву вряд ли к чему-то приведут. Но и Петрова с Малышевым нельзя считать победителями. От репутации бывших мафиози, которым наглухо закрыт путь в круги респектабельных миллиардеров Евросоюза, им уже не отмыться никогда.
Публикуется в сокращении. Полный вариант текста напечатан в газете "Наша Версия на Неве", № 113, 8-14 февраля 2010
