Обстановка в зоне СВО предсказуема настолько, насколько она зависит от текущих действий сторон. Украинское контрнаступление, которое Киев уже предпринял, пока к серьёзным последствиям не привело. Хотя всё чаще упоминаемая цель – захват Крыма – подводит ситуацию к пиковой точке…
Спецпропаганда вместо дипломатии
Взятие Артёмовска подтвердило нашу боеспособность и чрезмерность амбиций противника. Отсюда комплекс действий ДРГ-БПЛА-начало «контрнаступа»-Каховка – это скорее месть, но не стратегический прорыв. При этом, хотя дронами войну не выиграешь, их значение военным руководством России явно недооценивалось, и любое верхоглядство сегодня не уместно.
Важнее другое: на глазах меняется значение дипломатии. Её роль в поиске компромисса как альтернативы военной эскалации всё более сводится к «классической» спецпропаганде, то есть, призыву нам сдаться. Без возражений. Главный нарратив западных столиц состоит в том, чтобы Россия, якобы повинная чуть ли не во всех европейских и мировых войнах, исчезла из сегодняшнего политического поля. Целый ряд европейских лидеров говорит прямо: «До поражения Москвы разговаривать с ней не о чем». Что-то вроде: почему вы должны выжить, если мы против?
Никому на Западе не интересны мнения других мировых политиков, считающих так: Происходящее на Украине стало реакцией России на её фактический охват со стороны НАТО. А зачем охватывать, если не собираешься нападать? Когда же в НАТО устремился Киев, Москва приступила к СВО.
Упоминание при этом ядерного оружия перечит всё тому же постмодерну: «Это – другое. Главное – оправдать свои сегодняшние ожидания, а с последствиями разберёмся завтра». Устраивающая всех формула мира – в двух смыслах этого слова – вычеркнута из повестки. Ключевая проблема в том, что такого подхода придерживаются не только политологи и пропагандисты, но и действующие политики. Любой их анализ «подмят» всё той же плакатной одномерностью: Запад – на правильной стороне истории. Ибо «Путин уже стёрт. Россию – за ров с крокодилами!»…
Вообще говоря, победителям взвинченность не свойственна. Скорее наоборот. Тем временем явно приближается кульминация нашего противостояния с НАТО. И если надежда умирает последней, то на предпоследней «ступеньке» остаётся воля выжить, не превратившись в радиоактивную пыль. Всем: и участникам конфликта, и тем, кто в него напрямую не вовлечён. Ведь и самый властный политик зависим от оператора ракетной шахты, а война инерционна по своей сути. Её легче начать, чем остановить.
Когда же руководство НАТО вместо купирования боевых действий подталкивает Киев к их переносу на «каноническую» российскую территорию, встаёт вопрос об ответных мерах. Какими они будут, решать точно не Киеву. И даже не Вашингтону.
Сущностный вопрос, который из подсознания напрашивается на все переговорные площадки, звучит так: какие гарантии нашего безопасного существования приемлемы для всех? Если бы гарантию устойчивого добрососедства Россия получила до 2014 года, то не наступило бы 24 февраля 2022 года. Да и минские соглашения гарантировали Украине территориальную целостность, правда, на условиях всё того же добрососедства. Но устраивало ли оно Запад?
Продолжением СВО, к которому нас принуждают, всё явственнее становится команда «Вперёд». Чтобы неоткуда было обстреливать тот же Шебекино. Чтобы вернуться к такому консенсусу, которое худо-бедно удерживал мир, несмотря на череду кризисов «околокарибского» масштаба. Но для этого Западу нужно преодолеть искушение победной поступи. Для начала сменив патетику на поиск реального выхода. А нам – заручиться союзниками и сообща повысить действенность нашей аргументации.
Восемь лет двадцативосьмилетняя Зинаида Максимова не может вернуть сына, которого забрал бывший супруг. Она надеется, что участие в конкурсе привлечет внимание к ее проблеме.
Политологи, склонные к эпатажу, полусерьёзно намекают на разрядку только после вступления России в НАТО. Но партнёрство с Китаем для нас надёжнее. И похоже, СВО завершится на уже состоявшихся границах НАТО. Вынужденно и с историческим назиданием.
«Хохол» и Москаль – лица СВО с двух сторон
Украина не только место главных событий. А ещё зримое подтверждение украинской же народной проницательности: «мисливці (охотники) покликали порося на шашлик». Исход во всех смыслах предсказуем… А формула: от Украины – мобресурс, от Запада – вооружение, уже даёт сбой: то и другое не безгранично и затратно.
Зато возникает потребность пристально взглянуть на наше непосредственное окружение. Украина уже доказала, что внутривидовые (соседские) противоречия острее межвидовых. Да и «лихие 90-е» с внутренними и приграничными конфликтами, далеко от нас не ушли. Особенно в памяти многое повидавших.
Вот рассказ участника СВО, командира среднего звена. По происхождению – армянин из Таджикистана, позднее переехавший в Донецк. Отсюда и позывной – «Хохол». Он считает так: Происходящее на Украине – это продолжение 1991 года, поэтому без восстановления своего рода «Советского Союза 2.0» рано или поздно полыхнут и по-своему родные ему Средняя Азия и Закавказье.
Фантасмогория – он допрашивал (точнее расспрашивал) украинского военнопленного по фамилии или кличке Москаль (!). Тот пришёл сам – будучи подшофе, искал закурить и перепутал окопы. Удостоверившись, что на кол его не посадят (как предупреждали украинские командиры), и заодно получив вожделенную сигарету, Москаль весьма красноречиво поведал о себе и житие-бытие по ту сторону.
Назвал себя русским прихожанином УПЦ ранее московского патриархата – «в отличие от многих «хохлов», сбежавших в Польшу. Кстати, среди наёмников – больше всего поляков». Бандеровцем себя не считает, но Москва для него, конечно же, враг – «но она уже под огнём», а «поезда из Киева уже ходят в Севастополь». При этом сестра Москаля живёт в Подмосковье: «там спокойнее». Такая, вот, логика… Зато в его подразделении служила медичка – «ленинградка из Израиля». Приехала в Незалежную чтобы «отомстить совку»…
А вот характерные суждения украинцев – из окопов и не только, переданные со слов сослуживцев нынешнего участника СВО с позывным «Эрмитаж». По мнению с той стороны, Россия мешает Украине жить так, как она хочет, то есть, вместе с Западом. На встречный вопрос, что делать России, если этот Запад зажимает её в угол?, следует реплика вроде: «Значит, вы того заслуживаете. А мы-то причём?»… И конкретнее: «Если украинцы не победят, их не будут пускать в Европу». Что касается дончан-луганчан, то «что взять с ватников?»…
Существеннее другое: в боевых порядках украинской армии практически не осталось командиров, провоевавших хотя бы 2-3 года. Ситуация же в формированиях ЛДНР – прямо противоположная.
По оценке же «ватника» «Хохла», боевой дух по обе стороны окопов – тем не менее, сопоставим при изначальном различии: ВСУ настроены на оборону, мы – на наступление. Хотя научились и обороняться. Вот только война из «карточно-планшетной» обретает всё большее «одушевление», а заодно и ожесточение, которое себя ещё проявит.
А на вновь «подступающий» вопрос «что делать?» подскажем: не снижая боевой активности, столь же энергично заняться мягкой силой. В международном масштабе, и пока не поздно. Пока наша мягкая сила – это доходчивый в своей экспрессивности русский язык.
10% «хороших русских» против 70% «недорогих россиян»
Внимание к полевой хронике не отвлекает от дел домашних. Большинство сограждан при любой степени тревожности сознаёт: СВО – неизбежность, её успех – это продолжение нашей истории. Увы, она разноречива. Двукратная за ХХ век утрата государственности заставляет приглядеться к тем, кто этой утраты добился. Речь идёт об оппозиции. Кому она оппонирует на фоне СВО – власти или государству?
Лет тридцать назад мы повелись на романтические надежды на Запад, фильм «Покаяние» и прочие соблазны и раскаяния. Но даже политическая прострация имеет свои пределы. И оппозиционная повестка оказывается далека от потребностей большинства. Кто прав – 70% поддерживающих СВО или около 10% её осуждающих? Если большинство «обдолбаны кремлёвской пропагандой», то на что опираются противостоящие им оппоненты? Неужели мания тотальной критичности сводится к тезису: «Россия – только проигравшая или никакой». Ну и какие последствия для большинства «недорогих россиян» имеют в виду «хорошие русские»? Прежде всего, по эту сторону границы.
Правовые (прежде всего, «имущественные») ограничения применительно к критикам пока не очевидны. Однако, по мере развития СВО такой запрос может возникнуть. Скажем понятнее: антивластный протест в условиях войны – это предательство. Безотносительно мотивации не отвергаемых обществом критиков – в мирное время они полезны. Если их критика укрепляет государство, а не разрушает его. Но злость многих критиков связана с утратой ими прежнего общественного, медийного статуса, «недореализованности» в прежние времена.
Ощущение приближающегося «часа икс» позволяет перенести продолжение разговора. Возможно, ненадолго. А пока требуется безотлагательно выстроить всеохватывающую систему информационно-психологической обороны. Не забывая, что одной обороной не обойтись. Отдельные меры (запреты и поощрения) не срабатывают.
А пока – совет всем, кто уже 200 лет жёстко наседает на любую отечественную власть, предпочитая государству – революцию. Погладьте собаку. Это смягчает душу…
