Версия // Власть // Дело, которое лопнуло

Дело, которое лопнуло

2645
В разделе

Если верить следователям и прокурору, Глущенко в течение десяти с лишним лет являлся бандитской крышей добропорядочных бизнесменов – Вячеслава и Сергея Шевченко. Не имея ни малейшего отношения к их коммерческим предприятиям, он более десяти лет облагал братьев жестокими поборами, получая от них $50 тыс. в месяц. В 2003 году жертвы отказались платить дань, и злодей потребовал от них сразу $10 млн., предложив продать принадлежащий им ресторан «Метрополь». Когда же продажа не удалась, молчавший о вымогательстве Вячеслав Шевченко был зверски убит на Кипре вместе с партнёром Юрием Зориным и переводчицей, а Михаила Глущенко спустя пять лет торжественно арестовали за это кровавое преступление…

Если верить следователям и прокурору, Глущенко в течение десяти с лишним лет являлся бандитской крышей добропорядочных бизнесменов – Вячеслава и Сергея Шевченко.

Не имея ни малейшего отношения к их коммерческим предприятиям, он более десяти лет облагал братьев жестокими поборами, получая от них $50 тыс. в месяц. В 2003 году жертвы отказались платить дань, и злодей потребовал от них сразу $10 млн., предложив продать принадлежащий им ресторан «Метрополь».

Когда же продажа не удалась, молчавший о вымогательстве Вячеслав Шевченко был зверски убит на Кипре вместе с партнёром Юрием Зориным и переводчицей, а Михаила Глущенко спустя пять лет торжественно арестовали за это кровавое преступление…

Для третьесортного боевика сюжет получился замечательный, но в реальности,

увы, он начал разваливаться ещё до передачи дела в суд.

Первым симптомом краха обвинения стало отсутствие в его тексте пункта об убийстве Вячеслава Шевченко. Оказалось, что за два с лишним года, прошедших после ареста, следствию не удалось вообще ничего найти о причастности подсудимого к бойне на Кипре. Поневоле пришлось удовлетвориться вымогательством, но и с этим злодеянием сразу начались проблемы.

«Крыша», которой не было

О том, каким страшным человеком был Глущенко и сколь свирепые бандиты его окружали, Сергей Шевченко, его родственники и сотрудники говорят постоянно, но ни одного конкретного примера крышевания пока привести не могут. Нет во всех толстых томах дела ни единого абзаца, с показаниями типа: в таком-то месяце, такого-то года потребовали с нас денег «казанские» или «солнцевские», но приехали «мишины» бойцы, быстро разобрались, и негодяи отстали. Более того, как только встаёт вопрос о фамилиях этих бойцов, свидетели обвинения либо скромно помалкивают, либо садятся, как говорится, в лужу. Например, называют застреленного вскоре после убийства Вячеслава Шевченко криминального авторитета Игоря Сбитнева, фигурирующего в множестве оперативных сводок о кражах, грабежах и разбойных нападениях, обвинявшегося в покушении на советника спикера Государственной Думы Геннадия Селезнёва Михаила Ошерова и адвоката Руслана Коляка, а также подозревавшегося в убийстве племянника мэра Санкт-Петербурга Александра Собчака.

Опасный был человек? Несомненно! Только вот о его связях с Глущенко не свидетельствует ничего, зато покойный возглавлял службу безопасности у самих Шевченко, сменив на этом посту бесследно пропавшего в Греции Олега Позовникова и став вместе с Сергеем Шевченко совладельцем казино «Колыма». Покушение на Коляка газета «Коммерсантъ» прямо связывала с его противостоянием Шевченко, защищал Сбитнева на процессе о покушении личный адвокат братьев Олег Лебедев, а доля убитого во время визита в «Колыму» Собчака в клубах на Невском проспекте почему-то досталась именно Вячеславу и Сергею. Зачем понадобился братьям, у которых уже был надёжный охранник и его столь же бравые ребята, ещё и Михаил Глущенко? Что ему оставалось делать в столь слаженном коллективе?

По теме

Ведь именно охранники Шевченко во главе с Позовниковым, по их приказу издевались над журналистами, которые вскрыли махинацию с концертом британской группы Prodigy, с фанатов которой братские подручные содрали деньги за билеты, а потом попытались вывести на сцену малоизвестную группу-двойника. Журналистов избивали, им угрожали, заставляли отжиматься от пола и кукарекать, требовали от них $50 тыс., и лишь вмешательство депутата Государственной Думы Галины

Старовойтовой не позволило замять дело. Тогда Вячеслав Шевченко сбежал за границу, ранее судимый за мошенничество Сергей Шевченко получил 7,5 лет условно, а Старовойтова после своего смелого поступка была убита, причём среди возможных заказчиков в ходе следствия в прессе неоднократно назывались оба брата. Других людей, которым мешала Старовойтова, и с которыми она находилась в столь жёстком и открытом конфликте, не имелось, а здесь он был налицо. Мы уже писали о встрече в «Голливудских ночах», где от Галины Васильевны просили не лезть, куда не нужно, а после отказа прозвучало зловещее: «Ты будешь лежать, жидовская сука!» («Шевченко боялся, что евреи отберут у него бизнес…», «Наша Версия на Неве», №197, 2011).

Имя Михаила Глущенко на процессе о вымогательстве у борцов с эстрадными махинациями не фигурировало. Что лишний раз подтверждает: охрана «Голливудских ночей», где происходила расправа, как и других компаний, которые он якобы «крышевал», принадлежала не ему. Без него в этих вопросах успешно обходились. И вряд ли стоит удивляться, что добрую половину свидетелей, рассказывающих об угрозах, которыми Глущенко с неизвестного телефона из неизвестной страны якобы много месяцев осыпал Шевченко, составляют как раз охранники. Правда, почему-то ни один из этих звонков крутые секьюрити так и удосужились записать, а их показания порой кажутся написанными под копирку, с наспех изменённой парой-тройкой слов. Если обвинение безоговорочно верит этим показаниям, то чем они весомее заявлений подсудимого, которому, по его словам, Позовников и Сергей Шевченко независимо друг от друга признавались в убийстве Александра Собчака?

Три версии одного свидетеля

Но что взять с охранников, когда и у членов семьи Шевченко, допрошенных в разное время, выскакивают совершенно одинаковые абзацы. Например, жена убитого Татьяна, дочь Елизавета и зять Михаил Гомельский-Шевченко с разницей в несколько месяцев устно сообщили под протокол один и тот же кусок текста – начинающийся словами о том, что Сергей Шевченко «больше аналитик, он экономически просчитывал каждый отдельный проект, но не занимался общим руководством их предприятиями».

Главный живой потерпевший – Сергей Шевченко, напротив, регулярно меняет свои показания. Сперва, 9 марта 2009 года, он заявляет, что вымогая деньги у покойного брата, Глущенко сказал ему по телефону «Смотри, Слава, я тебя предупредил». Тогда Сергей Алексеевич подчеркнул, что запомнил эту фразу «дословно». Но уже 18 июня вдруг сообщил, что слова Глущенко звучали иначе: «Смотри Слава, я тебя предупредил. Для тебя это плохо кончится. Ты меня знаешь».

Только к 26 июля 2010 года память окончательно вернулась к потерпевшему, и в своих новых показаниях он передал ту же цитату в совсем зловещее предупреждение: «Смотри, Слава, я тебя предупредил. Для тебя это плохо кончится. Если ты не будешь делать, что я прошу, я убью тебя и твою семью. Ты меня знаешь, я это сделаю». Но и это ещё не всё! Засекреченный свидетель, работающий у Сергея Шевченко и фигурирующий под фамилией Трифенков, 17 сентября 2010 года выдаёт четвёртую версию угрозы. По его данным, озверевший Глущенко орал в неустановленную трубку: «Слава, ты что о…ел? Где мои десять миллионов? Ты что не понимаешь, что если не отдашь деньги, ляжешь в гроб вместе со всей семьёй?»

…Звучит кошмарно, но только если забыть, что у всех этих страшных многомесячных и исключительно телефонных угроз отсутствуют не только аудиозаписи, но и билинг переговоров (ни номеров, ни дат), а потому неизвестно: происходили ли они вообще? В деле (том 5, лист 111) имеется факсимильное послание, содержащее три номера телефонов, по которым Глущенко якобы вымогал деньги у Шевченко. Факт переговоров по этим номерам не проверялся и в качестве доказательств они не фигурируют. Может быть потому, что по ним никто не угрожал?

По теме

Ещё менее логичным выглядит поведение Вячеслава Шевченко, который выслушав все угрозы, уехал без охраны на прекрасно известную находящемуся за границей Глущенко кипрскую виллу.

Более того, смиренно снеся вымогательство, Шевченко-старший почему-то и не думал обращаться в правоохранительные органы. Скорбящие родственники тоже не беспокоят милицию, и молчат после убийства целых пять лет. И лишь когда совершенно открыто приехавший в Петербург менять паспорт Глущенко был арестован, семейство победило коллективную амнезию – богатые родственники наперебой стали рассказывать о прегрешениях своего вчерашнего друга и компаньона. Все становится понятным, если учесть, что для каждого Шевченко оправдательный приговор Глущенко – это потенциальная возможность потерять активы. Например, многомиллионную собственность общих предприятий, полноправным совладельцем которых был Глущенко и которых он лишился после смерти гаранта инвестиций в лице Вячеслава Шевченко. Вопреки лжесвидетелям обвинения, эти факты были полностью доказаны защитой и документами.

Тайна пропавших активов

Открыв протокол допроса Михаила Гомельского-Шевченко от 30 марта 2009 года, мы читаем, что «Глущенко не входил, как учредитель, дольщик или акционер, ни в одно из обществ, которым владели братья Шевченко, также Глущенко не был фактическим участником ни одного из бизнес-проектов братьев Шевченко… С 2002 г. я стал знакомиться со всеми директорами, со всей структурой организаций, и если бы Глущенко где-то участвовал, или имел какое-то влияние, я бы об этом знал». Защита немедленно представила документ, согласно которым подсудимый владел 75% акций управлявшего клубом «Голливудские ночи» ООО «Звук-Ультра» (остальные 25% принадлежали жене Сергея Шевченко – Елене). Супруге подсудимого Ирине Глущенко принадлежали 72% акций мебельной фабрики «Ладога», директором которой являлся … сам Гомельский-Шевченко! При этом в суде были преданы гласности отчеты предприятия за подписью менеджера Шевченко, где была указана фамилия акционера Глущенко.

Уличённый во лжи Гомельский 6 октября 2011 года был вынужден «вспомнить», что Ирина Глущенко владела акциями «Ладоги», но 17 сентября 2001 года их продала за символические 140 тысяч рублей. Чтобы доказать это суду, Сергей Шевченко привёл в суд специально обученного оценщика, но тот явно перестарался. Стоимость всей фабрики он определил в издевательские 37 240 рублей, но так и не смог объяснить: от какого фонаря была начислена эта мелочь. Зато известно, что ещё в 2000 году цена основных фондов «Ладоги» согласно ежеквартальному бухгалтерскому отчёту превышала 12 миллионов рублей.

Более того, защита представила отчёт ОАО «Ладога» в системе «СПАРК-Интерфакс» за 1-й квартал 2003 года, где Ирина Глущенко по-прежнему фигурировала, как ведущий акционер. А вот сторона пострадавшего, несмотря на требование суда, уже который месяц не может выдать даже копию соответствующего передаточного распоряжения, по которому акции Глущенко были переписаны на кипрский оффшор Сергея Шевченко. Поневоле складывается впечатление, что потерпевший тянет время, пока кто-то принесёт в суд заранее изготовленную филькину грамоту. Но Следственный Комитет РФ, который занялся тайной перехода к Шевченко акций мебельной фабрики, подобные маневры вряд ли удовлетворят.

Пока же СК РФ не обнаружил новые избежавшие зачистки документы, свидетельствующие, что Глущенко был не «крышевателем», а полноценным бизнес-партнёром братьев Шевченко, об этом заявил добрый десяток свидетелей. Причём свидетели эти коренным образом отличаются от выступавших с показаниями против подсудимого. Со стороны обвинения мы имеем родственников Сергея Шевченко, его охранников и прочих сотрудников, включая официально засекреченных анонимов. Защита пригласила в суд не знакомых между собой свидетелей, никак не зависящих от Глущенко, и, тем не менее, показывающих одно и тоже.

Коммунистический депутат Законодательного собрания Ленинградской области трёх созывов Владимир Леонов показал, что подсудимый, с которым он познакомился на выборах, был владельцем «Ладоги» и просил, чтобы свидетель порекомендовал ему специалистов по организации производства, как на мебельной фабрике, так и в проектируемом керамическом производстве «Кварц» в посёлке Никольское. Лидер фракции ЛДПР Законодательного собрания Петербурга Елена Бабич подтвердила, что «Ладога» принадлежала Глущенко. Также Бабич рассказала, что Михаил Иванович вместе с Шевченко организовывал гастроли, выступавших в «Голливудских ночах» иллюзиониста Дэвида Копперфильда, скрипачки Ванессы Мэй и других известных артистов, а также привлёк для инвестиций в клуб «Голден доллз» покойного Александра Собчака. О том, что именно Глущенко был главным организатором этих гастролей, дала показания известный музыкальный промоутер Анна Резник. Игумен Евстафий припомнил, что отказал совладельцу «Голливудских ночей» Глущенко благословить развратный бизнес с Шевченко, но будущий подсудимый отнёсся к этому с пониманием, продолжая оказывать Евстафию благотворительную помощь, в том числе и мебелью со своей фабрики.

По теме

Член ЛДПР Дмитрий Соколов рассказал суду, что Глущенко устроил его менеджером по продажам на «Ладогу», а производившиеся на ней стулья «Ирина» и «Слава» были названы в честь ведущих акционеров – Ирины Глущенко и Вячеслава Шевченко. Без колебаний назвал Глущенко и братьев Шевченко деловыми партнёрами и ректор Санкт-Петербургского государственного института физической культуры имени Лесгафта Владимир Таймазов, прекрасно знавший всех троих.

Интересно, сможет ли обвинение объявить, что эти большей частью не знакомые друг с другом люди сговорились между собой? Или разорённый Глущенко, прямо из камеры СИЗО, купил их всех, включая члена Совета по физической культуре и спорту при Президенте РФ Таймазова?

У защиты нашлись и другие свидетели. Предприниматель Алексей Кобяков рассказал, что получал кирпичи от принадлежащего Глущенко и Шевченко завода «Кварц» в Никольском, в который подсудимый вложил $5 млн. Свидетель Владимир Михайлов вспомнил, как на переговорах Глущенко требовал документально оформить вложенные в общий бизнес личные капиталы, а Вячеслав Шевченко соглашался и обещал оформить акционерные реестры. Наконец, инвалид первой группы Юрий Гамилко сообщил, что неоднократно предоставлял займы Вячеславу Шевченко под гарантии подсудимого Глущенко в размере $1 млн. и более. При этом деньги всегда забирал Шевченко, а возвращали либо Глущенко, либо его жена.

Всё это доказывает только одно: подсудимый был полноправным (хотя и без должного оформления, что в то время было нередко между друзьями) партнёром потерпевшего, основным инвестором их общего бизнеса, получавшим денежный доход с вложенных средств, вплоть до дня смерти Вячеслава Шевченко. Вымогать деньги сам у себя подсудимый никак не мог, и, наоборот, стал главным проигравшим от смерти Шевченко-старшего. После его убийства деньги перестали приходить, а доля отсутствовавшего в России Глущенко в общем бизнесе была потеряна. Поэтому вне зависимости от истинных заказчиков убийства Вячеслава Шевченко, его семья будет до последнего спорного рубля утверждать, что убийца – Глущенко. Просто потому, что оказавшись на свободе, тот немедленно потребует через суд свою долю. Согласно последнему заявлению подсудимого, заложенность его партнёра по вложенным в дела деньгам составляет на сегодняшний день не менее $9,7 млн.

Очень своевременные покойники

Вряд ли подобный процесс обрадует Сергея Шевченко и его родственников. Ведь до последнего момента им исключительно везло. Последние полтора десятилетия в Петербурге, раз за разом, наблюдается одна и та же история. В городе убивали предпринимателей, преступников либо не находили, либо за них сажали людей, формально не имеющих отношения к братьям Шевченко, а клан неизменно получал собственность убитых.

После гибели совладельца объединения «Источник» Николая Болотовского, застреленного 16 июня 1998 года за совершение преступления на скамью подсудимых сел депутат Законодательного собрания Санкт-Петербурга Юрий Шутов, в то время как председателем совета директоров «Источника» стал Вячеслав Шевченко. Отец Болотовского открыто обвинял Шевченко в причастности к преступлению, но от него просто отмахнулись.

Владелец одного из крупнейших распространителей периодической печати – компании «Метропресс», Олег Червонюк стал жертвой киллеров 28 октября 1999 года, преступление это не раскрыто до сих пор, но судьба компании хорошо известна. На момент своей смерти Червонюк владел 38% долей «Метропресса», а 37% и 25% принадлежали его партнёрам – Елене Болотовой и Александру Шалиско, но через считанные дни после гибели коммерсанта 95% акций оказались сперва у контролируемых Шевченко компаний «Норд» и «Стройкорпорация «Союз», а потом у их же кипрского оффшора Nestorg Co Ltd.

Муж Елены Болотовой – Владимир, в интервью газете «Ваш Тайный Советник» рассказал, что к нему и Шалиско приходили сотрудники некоего охранного предприятия и настоятельно советовали подарить свои доли Шевченко, которые в противном случае могут убить их. Доли были подарены, после чего новые владельцы увеличили вклады в уставной капитал и довели свой процент с 62 до 95%.

Убитый в 2001 году президент клуба Golden Dolls, двоюродный племянника мэра Санкт-Петербурга Александра Собчака в своё время был привлечён Глущенко в качестве соинвестора к работе клуба «Голливудские ночи». Все его вложения после смерти оказываются в руках Шевченко, само преступление пытаются приписать Глущенко. Сергей Шевченко, ссылаясь на слова к тому времени уже давно мёртвого Сбитнева, утверждает, что Сбитнев (то есть начальник его собственной охраны!) по приказу Глущенко задушил Собчака-младшего за проигрыш бронированного «Мерседеса» Михаила в клубе «Талион». Имела место эта история или нет – неизвестно, но поскольку, согласно показаниям самого Шевченко, машину немедленно вернули хозяину, неудачливый игрок мог в худшем случае получить по шее.

Следующими были убиты Вячеслав Шевченко и Юрий Зорин, но кто выиграл после их смерти? Никак не Глущенко, лишившийся после смерти партнёра гарантированного источника доходов и потерявший все свои активы. Зато в руки Сергея Шевченко перешли «Ладога» и «Кварц», дочь Вячеслава Шевченко Елизавета получила 37% акций ОАО «Метрополь» и 29,46% ОАО «Норд», а жена Сергея Шевченко Елена стала фактическим собственником 29,5% компании «Норд».

С осуждением Михаила Глущенко приобретение этой собственности будет окончательно узаконено, а наилучшим вариантом для владельцев станет его смерть на зоне или в следственном изоляторе. Отправившись вслед за Шевченко-старшим, Зориным, Болотовским, Собчаком и Червонюком, он уж точно не будет требовать свои деньги и вообще не создаст никаких проблем.

Не поэтому ли тяжелобольного подсудимого неоднократно доставляли на заседание суда с тяжелейшим гипертоническим кризом, и давлением 240 на 140, потом увозили из зала на «скорой помощи»? Поневоле складывается впечатление, что некие люди, заинтересованные в уголовном преследовании Глущенко, чувствуя, что дело разваливается на глазах, хотят как можно быстрее организовать обвиняемому естественную смерть.

Логотип versia.ru
Опубликовано:
Отредактировано: 25.04.2012 12:04
Комментарии 0
Еще на сайте
Наверх