В минувший четверг в Санкт-Петербурге прошёл масштабный форум «Блокчейн в реальной экономике: точки роста». Хедлайнером стал федеральный бизнес-омбудсмен Борис Титов, баллотирующийся на пост президента России. Так совпало, что в тот же день Минфин РФ разъяснил всем о криптовалюте, майнинге и токене.
Проект закона о регулировании цифровых активов был опубликован на официальном сайте ведомстве, и отныне суть таких понятий должны правильно воспринимать все российские граждане. Правда, по части обмена цифровых финансовых активов (чиновники аккуратно обходят слово «деньги») на рубли у Минфина возникли разногласия с Центробанком – последний согласен только на то, чтобы сделки совершались не с криптовалютой, а с токенами.
Тем временем в верхах законодательной власти, в Госдуме, решили собрать самих майнеров – в канун новогодних праздников это событие прошло практически незаметным для миллионов избирателей. И «Наша Версия на Неве» решила исправить досадное недоразумение, расспросив одного из участников Всемирного слёта майнеров, руководителя международного проекта Mining Now, петербургского программиста Алексея Зенкова о том, есть ли в нашей жизни место майнингу.
Начнём, пожалуй, с Всемирного слёта майнеров…
– Мы в последний момент успели вскочить на подножку уходящего поезда и получить приглашение в Госдуму. При определённых минусах, сразу замечу, что слёт интересен, прежде всего, тем, кто его проводил, и где это мероприятие проходило. Явно прослеживается заинтересованность законодательной власти в желании понять и выработать стратегию государства в отношении блокчейна и криптовалюты, в частности.
– И это действительно был Всемирный слёт?
– Честно говоря, представительность показалось довольно странной. Даже возникло впечатление, что участники набирались по знакомым и второпях. Два делегата из Турции, например, просто дополняли друг друга. А вот спикер из Индии был действительно интересный, рассказал о том, как власть там сегодня относится к регулированию криптовалют.
Очень правильные слова сказал вначале депутат Госдумы Борис Чернышов, который стал инициатором мероприятия. Наши российские майнеры, замечу, вполне профессиональные люди. Правда, из них особо выделился самый пожилой участник слёта, поведав про то, что блокчейн изобрёл он сам ещё полвека назад…
Судя по представительству людей в зале, общению с участниками, можно сказать, что интерес в целом в России к блокчейну очень высок. Коллеги весьма серьёзно отнеслись к этому мероприятию.
– Сто лет назад Джек Лондон написал немало про золотую лихорадку. Можно ли сказать, что Россию сегодня захватила такая же страсть, но только к добыче криптомонет?
– Отвечу так. Майнинг проходит красной чертой по всем конференциям, которые касаются блокчейна. Все хотят на нём заработать – от производителей оборудования до реальных майнеров. И на слёте в Госдуме был представлен даже целый проект новой электростанции российского образца, работающей на энергии ветра. Сейчас в основном блокчейн представлен в России в основном верхушкой айсберга – добычей криптовалюты.
– Неспроста первый законопроект у нас касается не технологии как таковой, а регулирования цифровых активов. А криптовалюта, в трактовке Минфина, это имущество в электронной форме с правовым статусом сродни ценной бумаге. Кстати, ведомство называет токен – вид цифрового финансового актива, который выпускается юридическим лицом или индивидуальным предпринимателем с целью привлечения финансирования. Не проще ли считать его облигацией в мире цифровых денег?
Глава украинской разведки Кирилл Буданов, похоже, решил озвучить факты, о которых более года умалчивал Киев…
– С технической точки зрения, целью майнинга является не генерация блоков для проведения транзакций (их можно осуществить другими средствами), а обеспечение защищенности сети от недобросовестных участников и от массированных хакерских атак. Это средство для достижения консенсуса в анонимной одноранговой сети, где участники приходят к общему знаменателю, не доверяя друг другу. Токен – это единица цифрового актива, информация об операциях с которым записывается в блок. В зависимости от прав, принадлежащих владельцу токена, такую единицу действительно можно считать облигацией в мире цифровых денег.
Примером такого типа токенов, направленных на привлечение реальных денег, являются токены MNW международного проекта Mining Now. Привлечённые средства позволяют увеличить майнинг и добывать ту или иную валюту. Не сочтите за рекламу, но наш проект располагает уникальным программным обеспечением, которое автоматически переключается на добычу наиболее выгодной в данный момент криптовалюты. То есть, владелец токена знает, что вложил свои средства не в конкретные цифровые монеты – сейчас они наверху, а завтра могут упасть в цене. Его цифровые активы в любом случае растут.
В нашем случае – это 3% в месяц или 36% в год. Более того, даже при общем падении рынка владелец токена получает доход, ведь проект основан не на биржевых спекуляциях, а на генерации криптовалют. Согласитесь, не баснословная выгода, по сравнению со спекуляциями на рынке, но зато, осмелюсь сказать, на порядок надежнее и явно повыше, чем денежный вклад в крупный банк.
– В конце 2017 года мировые СМИ наперебой сообщили о том, что крупнейший производитель алюминия – корпорация РУСАЛ, заключил договор с компанией AA!LAB, которая реализует международный проект Mining Now в сфере промышленного майнинга. И буквально через пару месяцев вы станете первым резидентом Центра обработки данных, создаваемого на (ЦОД) на территории Надвоицкого алюминиевого завода в Карелии.
Но сейчас Надвоицы – депрессивный посёлок. И почти мёртвый алюминиевый завод. И, скажем так, вхолостую работающая Ондская ГЭС. Может ли блокчейн вдохнуть туда хотя бы немного воздуха надежды?
– Насколько понимаю, сегодня алюминиевый завод проходит стадию реконструкции, производство будет модернизировано и частично сохранится. Явно не в тех объёмах, нежели раньше. Любое алюминиевое производство – это серьёзные энергозатраты. А для РУСАЛа, который полностью распоряжается Ондской ГЭС, стоимость генерации кВт/ч будет тем меньше, чем большим станет общий объём потребления.
То есть, для снижения себестоимости конечной продукции алюминиевого завода необходимо обеспечить максимальное потребление электроэнергии с подконтрольной ГЭС. И майнинговые мощности как раз помогают решить проблему снижения себестоимости и сохранения алюминиевого производства в Надвоицах. При этом неоспоримыми конкурентными преимуществами в промышленной добыче криптовалюты являются дешёвое электричество и низкая температура для эффективного охлаждения генерирующих мощностей. А в условиях сурового северного региона этот вид деятельности не наносит вред окружающей среде.
Я надеюсь, что наше присутствие в ЦОД позволит жителям посёлка узнать о блокчейне побольше, а кому-то из них даже получить работу. Поэтому в реализации международного проекта Mining Now в Надвоицах присутствует и социальная функция.
– Как пройти путь от теории к практике. От общего понимания сути блокчейна к добыче криптовалюты? Доступно ли это каждому? Или для этого необходимо иметь специальные навыки и некоторый профессиональный опыт?
– Теоретически это доступно каждому, кто располагает достаточными денежными средствами и помещением, где можно разместить генерирующие компьютеры, а также некоторым количеством свободного электричества.
Если мы говорим о домашнем майнинге, то, понятное дело, здесь не может быть значительных объемов генерации. Доход от нескольких ферм, в лучшем случае, достигнет 1500 долларов в месяц. Срок окупаемости такого проекта при грамотной реализации составляет от 6 до 12 месяцев, в зависимости от конъюнктуры на рынке криптовалют.
Однако есть подводные камни – небольшое количество оборудования, и если оно сгорело до того, как вы сумели вернуть свои деньги, то результат очевиден. С гарантией на майнинговое оборудование дела обстоят отвратительно
Или вы вдруг купили не то оборудование – например, ASIC майнер для добычи криптовалюты Seacoin. И пока оно начнет майнить, эффективность процесса окажется гораздо ниже, чем декларируется сейчас. Это недостаток так называемых монет с малой сложностью, когда появляется новый майнер, способный генерировать их в большом количестве (а при распространении такого оборудования сложность добычи существенно возрастает), то эффективность естественно снижается.
В середине 2017 года так произошло с криптовалютой Dash. Все, кто приобрели оборудования для её добычи, остались у разбитого корыта. Профессиональный подход здесь должен заключаться в грамотном выборе оборудования.
– А вообще – нужен ли России майнинг? К тем, занимается добычей цифрового золота, большинство людей по-прежнему относятся с осторожностью. Тут с бумажным рублём не разобраться – не то, что с многочисленными «коинами»…
– Государство, действительно, пока не понимает, как быть с блокчейном. Единый подход не выработан. И если одни большие люди пытаются его пропагандировать, то их коллеги – запрещать и ограничивать. Но мир изменился и уже никогда не станет прежним.
У России есть большие конкурентные преимущества, проявляющиеся в виде огромного запаса свободных электрогенерирующих мощностей, низкой цены на электрическую энергию, которые можно было бы использовать для привлечения большого количества майнеров. В том числе и зарубежных.
Например, только за декабрь объём промышленного производства Канады вырос почти на 2% оттого, что туда потянулись многие китайские майнеры. Это говорит о большом потенциале экономического роста за счёт рационального использования свободных электрических мощностей. Если бы российские законодатели были дальновиднее, они бы полностью легализовали в нашей стране майнинг, не вводили дополнительные налоги на этот вид деятельности или другие операции с криптовалютами. Ведь государство получит свой доход, и немалый, в виде налогов на ввозимое оборудование, а также на генерацию и продажу электроэнергии.
