Версия // Общество // Атака клонов

Атака клонов

1865
В разделе

Новый закон о контрактной системе госзакупок вызвал апокалипсические пророчества: газеты писали о крахе системы лекарственного снабжения городских больниц. Коллапс, по некоторым оценкам, должен был наступить как раз в марте – лекарства на январь и февраль больницы закупали ещё по старой схеме. К счастью, до «конца света» дело не дошло. По мнению врачей, переход на новую схему едва ли ухудшит ситуацию с поставкой лекарств (она как была, так и останется сложной, хоть и не катастрофической). Но вопрос в том, что это будут за лекарства – оригинальные препараты или их дешёвые и не всегда эффективные аналоги, дженерики? В ситуации разбирался корреспондент «Нашей Версии на Неве».

Заместитель главного врача детской городской больницы №1 Павел Коренев уверен: новый закон (44-ФЗ) делает практически невозможной покупку оригинальных лекарств у компаний, которые их разработали и провели комплексные, в том числе слепые исследования. Причина проста: такие лекарства стоят дорого, а контрактная конкурсная система предусматривает, что побеждает тот, кто предлагает самую низкую цену. «Закон цены», как назвал его Коренев, вынуждает больницы закупать дженерики – то есть, лекарства, которые производят не разработчики, а другие фирмы по лицензиям. Такие лекарства стоят дешевле. Но ответственность за них у компании-производителя ниже, препараты могут действовать хуже, потому что фирма, работающая по лицензии, проводит меньше исследований. В случае с распространенными лекарствами вроде анальгина, проблема дженериков не страшна. Но в онкологии и гематологии она стоит очень остро. Ещё осенью главный онколог России Михаил Давыдов заявил, что по эффективности и качеству российские дженерики «хромают на обе ноги». Но отечественное здравоохранение решило окончательно опереться на «хромые» препараты.

Теперь у больницы практически нет выбора – если она запросит дорогостоящее оригинальное лекарство, то у неё возникнут проблемы с федеральной антимонопольной службой. Лечебное заведение могут обвинить в том, что оно лишает фирму, которая предложила более дешёвое лекарство, конкурентного преимущества. А это чревато штрафом в размере 50 тысяч рублей. Проблема с дженериками существовала и раньше, но новый закон её обострил.

Решить вопрос можно, судя по всему, одним способом – перейти с назначения препаратов по действующему веществу на назначение препаратов по названию.

Авонекс или синновекс?

Этой весной произошло знаковое событие – Конституционный суд принял решение о том, что власти обязаны проверять информацию об опасности дженериков, которые назначаются пациентам по льготной схеме. Произошло это благодаря делу жительницы Казани Лейсан Шарафутдиновой. Вместо назначенного американского препарата авонекс ей предложили иранский – синновекс.

В суде Шарафутдинова привела данные американских, британских и российских исследований. Они подтверждают, что замена одного белкового препарата другим может плохо сказаться на здоровье пациента. Перечень лекарств, которые можно закупать по торговым наименованиям, правительство до сих пор не утвердило. Но Шарафутдинова доказала в КС, что российская практика закупки лекарств не даёт больным с тяжёлыми заболеваниями возможности бесплатно получить препарат, прошедший необходимые клинические исследования в стране.

В итоге, суд пришёл к решению, что власти обязаны отслеживать безопасность лекарств на основании сообщений врачей и пациентов. Если доказано, что дженерик для пациента не эффективен, больного необходимо обеспечить другим лекарством. Таким образом, был создан правовой прецедент, который позволит больным добиваться от региональных властей действительно нужных им лекарств.

По теме

«Клоны» отечественные и импортные

Впрочем, борьба с засильем дженериков не будет лёгкой – под них всё-таки заточено отечественное производство. По данным Ассоциации фармацевтических производителей России, 80% препаратов, которые изготавливаются петербургским фармацевтическим кластером, – это дженерики. Развивающимся странам, таким, как Россия и Индия, гораздо удобнее и проще сосредоточиться на так называемых «воспроизведённых», а не на оригинальных препаратах, которые требуют серьёзных научных разработок.

Кстати, об Индии. Индийское сырьё как раз нередко используется для производства отечественных «клонов». Вот только его качество порой оставляет желать лучшего. Буквально на днях Управление по продуктам и лекарствам США запретило импорт продукции крупнейшего индийского производителя дженериков Sun Pharmaceutical Industries Ltd. Ещё раньше Америка запретила ввозить на свою территорию продукцию другого индийского фармакологического гиганта – Ranbaxy Laboratories Ltd. Основание – плохое качество лекарств.

Интересно, что в Европе отношение к дженерикам в целом положительное – их доля на рынке стремительно растёт, их популяризации уделяется немало времени и сил. Но при этом речь идёт о строжайшем контроле производства и о жесточайшей конкуренции среди производителей. Кроме того, в большинстве европейских стран просто исключена ситуация, когда дженерики назначают «без вариантов». Например, в Бельгии их выписывают крайне редко, в Финляндии – только если на «аналоговое» лекарство согласен пациент.

Европейские страны стремятся к тому, чтобы пациент мог выбирать не только между оригинальным лекарством и «клоном», но и между 10-30 дженериками. В России система здравоохранения часто не может предложить пациенту ни оригинального лекарства, ни одной, пусть даже несовершенной, замены.

За лекарством – в Финляндию

Несколько лет назад Наталье М. поставили диагноз «гипотиреоз» и выписали тиреотом (производитель – «Берлин-Хеми»). Упаковка на 60 таблеток стоила около 160 рублей, а хватало её на два месяца. Теоретически прожить без тиреотома можно, поэтому в списках жизненно важных препаратов он не значится. А вот практически некоторым больным без него никак не обойтись. Тем не менее, тиреотом сняли с производства.

А что же дженерики, которые делают у нас в бешеном количестве? Ведь тут они были бы как нельзя кстати! Увы, российских аналогов, которые могли бы заменить тиреотом, в природе не существует. Подходящую замену стоимостью около 35 евро Наталья смогла обнаружить только в Финляндии, и ей пришлось регулярно ездить туда за лекарством. Спустя некоторое время российские врачи наконец предложили ей немецкий препарат новотирал. Но стоил он уже порядка 3000 рублей за 100 таблеток – «лекарственные туры» в Финляндию обходятся и то дешевле. К счастью, недавно удалось найти более выгодный вариант – эутирал, ещё одно немецкое лекарство всего по три евро за 50 таблеток. Теперь незаменимый препарат женщине привозят прямиком из Германии по смешной цене.

Вот только сама лекарственная история совсем не смешна. А с каждым новым законом становится все печальнее.

«В больницах Петербурга не хватает препаратов для терапии детской онкологии» – статью под таким названием опубликовал один из петербургских новостных порталов. Журналисты рассказали, что пациенты ДГБ № 1 нуждаются в препаратах для терапии острого лимфобластного лейкоза – метотрексате и мектапурине, которые проходят перерегистрацию, а потому временно недоступны. Как сообщили «Нашей Версии на Неве» в петербургском благотворительном фонде «АдВита», о систематических и катастрофических перебоях в поставке этих лекарств речи не идёт. Это же подтвердили представители больницы, сообщив, что в ближайшее время метотрексат будет закуплен. Кроме того, сейчас этот препарат доступен в аптеках, и стоимость его не слишком высока (цена метотрексата – 280 рублей за ампулу), соответственно оснований для паники нет. Хотя в целом проблемы с лекарственным обеспечением в городе, конечно, существуют.

Как выяснил корреспондент «Нашей Версии на Неве» иногда лекарства пропадают из больниц по причине перерегистрации. Консилиумы и специальные разрешения на ввоз препаратов из-за границы требуют времени. Сейчас, например, существуют проблемы с алкераном, который нужен многим раковым больным. И это куда серьёзнее, чем перебои с метотрексатом.

Другая проблема – квоты. Выделяемые на больницы, они покрывают расходы на одни препараты, без которых больной вполне может прожить. Но не покрывают расходы на другие препараты, без которых его жизнь немыслима. Само заведение не может перебросить квоту с одного медикамента на другой по своему усмотрению, не может учитывать индивидуальные потребности пациентов.

К слову о новом законодательстве. Сегодня лекарства для больниц и клиник закупаются по тендерам. Так было и раньше, пока силу имел 94-ФЗ, так происходит и теперь, когда в силу вступил 44-ФЗ о контрактной системе в сфере госзакупок. Но иногда пациенты не получают лекарства, поскольку на них не проводятся тендеры. Просто потому, что в комитете по здравоохранению нет информации о потребности людей в конкретных препаратах. Зная об этой проблеме, благотворительные организации проводят разъяснительную работу с пациентами, помогают им объединяться и требовать от комздрава нужные препараты. Под одну заявку на лекарство аукцион может не состояться, но когда таких заявок уже десять, его наверняка проведут.

Ещё одна серьезная проблема – закон об обеспечении лекарствами пациентов дневного стационара. Увы, он достаточно аморфен: там сказано, что лекарственное обеспечение производится как за счёт государства, так и за счёт самих больных. Иногда пациенты получают дорогостоящие редкие препараты, но не могут получить куда более простые лекарства, которые нужны им, как воздух. И опять на помощь приходят благотворительные фонды.

Наконец, нельзя закрывать глаза на экономические факторы. По данным Петростата, с декабря 2013 по январь 2014 года индекс цен на лекарственные препараты вырос на четыре процента. Насколько они вырастут дальше, остаётся только гадать. Трудно представить, что экономические и политические события последних месяцев никак не скажутся на ценах и на процессе закупки препаратов, особенно иностранных.

Логотип versia.ru
Опубликовано:
Отредактировано: 03.04.2014 17:06
Комментарии 0
Еще на сайте
Наверх