Несколько лет назад певец и актёр Михаил Боярский бесхитростно пригрозил всем противникам «Охта-центра» вырванными ноздрями и ссылкой в Сибирь, живи они в эпоху Пётра I. Судя по всему, ныне сакральная роль карающего предка уготована архитектору Бартоломео Растрелли. Что бы сделал великий зодчий с оппонентами православных строителей, которые вкупе с православными меценатами намерены на свои средства «достроить» Смольный собор, «украсив» его 168-метровой колокольней?
Несколько лет назад певец и актёр Михаил Боярский бесхитростно пригрозил всем противникам «Охта-центра» вырванными ноздрями и ссылкой в Сибирь, живи они в эпоху Пётра I. Судя по всему, ныне сакральная роль карающего предка уготована архитектору Бартоломео Растрелли. Что бы сделал великий зодчий с оппонентами православных строителей, которые вкупе с православными меценатами намерены на свои средства «достроить» Смольный собор, «украсив» его 168-метровой колокольней? В надежде узнать ответ на этот вопрос корреспондент «Нашей Версии на Неве»отправился на пресс-конференцию, посвящённую возможной «реконструкции» замыслов Растрелли, однако вместо этого встретил среди поборников духовности героя наших предыдущих публикаций Виктора Лаптева.
О коммерческих и личных перипетиях председателя группы компаний «Арсенал-Недвижимость» господина Лаптева было рассказано в прошлом номере («Госдума отдыхает», «Наша Версия на Неве», № 16 (274), от 22.04.-28.04.2013). Напомним, что схватка за бывшую собственность Виктора Викторовича – ООО «Арсенал-Девелопмент», с бизнесменом Игорем Старовойтовым уже не один год продолжается в арбитражных судах Петербурга, а с недавнего времени в конфликт вмешались правоохранительные органы. Пикантных подробностей в этот сюжет добавляет и то обстоятельство, что экс-супруга Виктора Лаптева, имевшая долю в предприятии мужа, продала её за бесценок именно Игорю Старовойтову. Последний сегодня сидит в СИЗО, попутно обвиняя неустановленную группу лиц в якобы имевшем место рейдерском захвате компании «Арсенал-Девелопмент». Такой вот любовно-деловой треугольник.
В середине апреля в Центре Общественных процедур «Бизнес против коррупции», куда Виктор Лаптев был приглашён для рассмотрения предъявленных обвинений, за него вступились лица похожие на статистов. Под одобрительные взгляды Виктора Викторовича приглашённые дружно скандировали «Старовойтов – вор», требовали привлечь к ответственность «альфонс-рейдеров» и чуть было не сорвали заседание. Упоминание про «альфонс-рейдеров» навело питерского омбудсмена Александра Абросимова на мысль о причастности данных лиц к взлому почты ЦОП. Буквально за день до заседания СМИ получили фальшивый пресс-релиз с сообщением будто Центр намерен рассмотреть жалобу на «альфонс-рейдера» Игоря Старовойтова. Злоумышленников разыскивает полиция. Однако истеричная поддержка людей, пользующихся аналогичными речевыми оборотами, даёт пищу для размышлений...
Вопреки ожиданиям пресс-конферен-ция, посвящённая несбывшимся замыслам Бартоломео Растрелли, обошлась без
скандирований. На этот раз господин Лаптев предстал как рассудительный добропорядочный семьянин, добавив несколько романтических штрихов в нелицеприятный образ, сложившийся после скандала в ЦОП «Бизнес против коррупции».
Оказывается, у Виктора Лаптева трое детей и очень скоро ожидается четвёртый. Казалось бы, причём тут Смольный собор? Спокойно, всё вполне логично! Глава «Арсенал-Недвижимости» справедливо полагает – «духовность – это первое, что нужно детям».
Но смогут ли родившиеся и не родившиеся дети Виктора Лаптева ощущать духовную благодать, взирая на нынешний Смольный собор, который, по всей видимости, исключительно по недогляду попал в списки архитектурных памятников мирового значения? И не ждёт ли недостроенный шедевр Растрелли, а заодно и другие соборы Петербурга, участь католических церквей Франции? Которые, по эксклюзивной информации от Виктора Лаптева, сегодня чуть ли не массово перепрофилируются под заведения общепита...
«Однажды в Академии художеств я увидел первоначальный макет ансамбля Смольного монастыря, – поделился своими размышлениями глава «Арсенал-Недвижимости». – Получается так, что запроектировав весь этот ансамбль Смольного собора в..., – после неловкой заминки Виктору Викторовичу подсказали дату проектировки Смольного. – Так вот, запроектировав весь этот собор, – продолжил Лаптев, – и проект этот получился какой-то неоконченный. И родилась идея такая, что надо закончить начатый проект Растрелли. По моему мнению, вся концепция Растрелли заключалась в высоте. Это отражало духовность того времени, это был символ духовности...».
Но как же так могло сложиться, что сам Растрелли ещё двести пятьдесят лет назад не отдал дань 168-метровой духовности русского народа? По ходу мероприятия выяснилось, что точного ответа на этот вопрос сегодня не знает никто. Принято считать, что причиной срыва проекта стала семилетняя война с Пруссией. Свою версию выдвигают и исследователи истории строительства Смольного монастыря. К примеру, заместитель главного архитектора Эрмитажа Владимир Ефимов полагает, что Растрелли добровольно отказался от реализации идеи колокольни, предполагая, что она «убьёт» своей высотой собор. Однако с великим зодчим в тот день были готовы поспорить поборники его истинных замыслов.
Так, глава общественной группы «Духовное наследие» Игорь Матвеев посетовал, что люди ценят культуру, однако относятся к ней именно как к наследию. Из сказанного следовало, что его организация относится к культуре не просто как музейному раритету (по всей видимости, именно это отношение и объясняет тот факт, что «Духовное наследие» предпочитает градозащитной деятельности рассуждения о необходимости создания самостоятельной церковной экономики), а в обществе наблюдается кризис культуры.
Вполне логично, что единственный способ возрождать культуру в предложенном православными меценатами варианте – это глобально изменить законодательство. Ведь действующие нормативные акты категорически запрещают новое строительство на территории памятника. Что есть проблема, которую никто не стал отрицать.
«С точки зрения закона сегодня такое строительство невозможно, – подтвердил Виктор Лаптев. – Будет много работы по преодолению, по внесению изменений в федеральные законы, здесь нам будет нужна помощь Синода и Патриарха».
Сможет ли Патриарх, обращаясь к Богу или к земным силам, подкорректировать непродуманные законы, охраняющие исторические памятники от людей, которые мечтают о самой высокой звоннице на земном шаре?
Не исключено, что такие возможности у него действительно появятся. Ведь по мнению главы фонда «Северная столица» Михаила Романова, совершенно несправедливо, что доминантой в Петербурге является шпиль Петропавловского собора. К сожалению, господин Романов затруднился назвать точную высоту шпиля. Оказалось, что она составляет всего 122 метра. Но возможно ли этим сбить члена «Единой России» с пророческой мысли – если бы замысел Растрелли воплотился, то и вся остальная застройка Петербурга была бы другой. Какой именно? Да и неважно – просто другой.
Впрочем, если предположить, что компании «Арсенал-Недвижимость» сотоварищи действительно позволят приложить руку к исправлению недоделок зодчего Растрелли, то будущая застройка Петербурга рискует стать иной. Возможно ли в таком случае поставить заслон волне высотного строительства, которая начнётся после внесения изменений в федеральные законы? Этот вопрос участников духовного альянса, казалось, беспокоит менее всего на свете. Лишь Виктор Лаптев предложил универсальный рецепт для урегулирования возможных недоразумений: «Мы же люди... должны уметь договариваться... мы вообще за компромиссы...».
P.S.:
В комментарии изданию «DP.ru» директор государственного музея-памятника «Исаакиевский собор» Николай Буров сообщил, что музей планов по строительству не имеет, предложений таких не поступало, а если и будут обращения, то рассматривать их не предполагается. Но городское правительство приняло решение передать Смольный собор РПЦ. Планы церкви по этому поводу, пока неизвестны.
Елена МИНЧЁНОК, руководитель проектов Экспертного центра Санкт-Петербургского отделения ВООПИК:
– Звучало предположение, что проект Растрелли незавершенный, что имеется фундамент и это регенерация.
К сожалению или к счастью, это не регенерация. Это фактически фальсификация истории. В данном случае мы пытаемся придумать проект, имитировать то, чего в жизни не было.
