В конце прошлого года оплот приблатнённой попсы Александр Розенбаум развлёк музыкальный мир очередным скандалом. Речь шла не о безделье в кресле депутата Государственной Думы, не о получении из рук властей очередной недвижимости и даже не о дружбе с бандитами. В этот раз Александр Яковлевич превзошёл самого себя – наехал на тёзку и однофамильца, пианиста из Тульской области Александра Викторовича Розенбаума. От 28-летнего музыканта потребовали сменить фамилию, обвиняя его в паразитировании на могучей персоне блатопевца.
Продюсер Розенбаума-старшего Белла Купсина обозвала тульского тёзку «самозванцем» и «маленьким уродом», а адвокат Вадим Усков возмутился, что родители Розенбаума-младшего посмели назвать сына Сашей, а он после того занялся музыкой, не взяв псевдоним.
Вскоре выяснилось, что имя пианисту выбрали в честь Александра Невского, что в 1982 году, когда он появился на свет, о враче «скорой помощи» Александре Розенбауме мало кто знал и что оба однофамильца выступают для совсем разной публики. Нельзя же считать, что ценители композиций выпускника Государственного музыкального училища имени Гнесиных перепутают его с дилетантом, перебирающим на гитаре три блатных аккорда.
В качестве компромисса тульский Александр предложил именовать себя на афишах Алексом, но его идею отвергли. В интервью юрист Усков зловеще заявил, что «торг здесь неуместен. Александру Яковлевичу 60 лет, он имеет вес в этой стране, и с этим нужно считаться». За словами последовали и дела. Диски пианиста исчезли из продажи, а страницу в интернете закрыли.
Дальше произошло совсем странное. С начала нынешнего года все упоминания о Розенбауме-младшем начисто исчезли из сетевой прессы и газет, после чего даже поползли слухи, что он то ли срочно покинул Россию, то ли скончался при странных обстоятельствах. Слухи возникли не на пустом месте. Мы уже писали, что супругу Беллы Купсиной – авторитетному бизнесмену Евгению Купсину принадлежит торгово-развлекательный комплекс «Золотая страна», который до ареста являлся главной приёмной личного друга Купсина и Розенбаума, лидера «тамбовской» ОПГ Владимира Кумарина-Барсукова. Сама Белла Моисеевна владеет рестораном «Сакура» на канале Грибоедова на пару с одной из жён известного авторитета Владимира Голубева по кличке «Бармалей». Конечно, сидящему в изоляторе Кумарину сейчас не до таких мелочей, да и раньше он считал, что наезжать на артистов и музыкантов «не по понятиям». Но мало ли бесхозных отморозков бродит по улицам после ареста руководителя «тамбовцев».
Мы всё же надеемся, что у Розенбаума-младшего всё в порядке, и считаем, что ему очень повезло, что столкнулся с обнаглевшим однофамильцем сейчас, а не в 1920-е годы. Попавший тогда в аналогичную ситуацию поэт Александр Ярославский был в прямом смысле слова стёрт в лагерную пыль вместе с любимой женой.
Неприятности у Александра Ярославского начались в те же 28 лет, что и у Розенбаума-тульского. Подхалтуривая поэтическими вечерами и антирелигиозными лекциями, революционный пиит обратил на себя негодующее внимание более крупного борца с «религиозным дурманом», председателя «Союза воинствующих безбожников» и члена Центральной Контрольной Комиссии ВКП(б) Минея Губельмана, ещё до революции переименовавшегося в Емельяна Ярославского. Узнав о лекциях Александра, главный безбожник срочно написал на него донос первому заместителю председателя ОГПУ Генриху Ягоде, объявив поэта шантажистом, спекулирующим на его имени. Затем к травле присоединились редактор «Огонька» Михаил Кольцов и другие проверенные партийные журналисты.
Находившийся в то время с визитом в Берлине Ярославский обиделся и необдуманно разместил в двух эмигрантских газетах ответ партийному боссу. Александр с издёвкой напомнил, что в отличие от так называемого «тёзки», он свою фамилию носит от рождения. И спросил, не хочет ли Миней Израилевич заставить его стать Губельманом?
За язвительным письмом последовало несколько выступлений с критикой советских порядков, которых впоследствии с лихвой хватило для возбуждения дела. Когда Ярославский, поначалу решивший остаться за границей, не выдержал тоски по России и вернулся, то был арестован и отправлен на 5 лет в Соловецкий лагерь. Там надзиратели, то ли по собственным садистским наклонностям, то ли по указанию Ягоды целенаправленно сводили его в могилу, а в 1930 году расстреляли по вымышленному обвинению в попытке побега.
Жена Ярославского, сойдя с ума от горя, решила отомстить, стать уголовницей и поднять против советской власти криминальный мир. Её несколько раз арестовывали и, в конце концов, тоже расстреляли… Так что нетрудно предположить, какая судьба ждала бы тульского пианиста, вызови он гнев сановного однофамильца в те жестокие годы. Правда, и жизнь Розенбаума-старшего могла закончиться очень нерадостно. В наши дни он всего лишь потерял талант и превратился во всеобщее посмешище, а вот Кольцов, Ягода и прочие мучители Ярославского, за исключением умершего своей смертью Губельмана, очень скоро сами оказались у стенки.
Полный вариант текста напечатан в газете "Наша Версия на Неве" № 170, 28 марта - 03 апреля 2011
