Версия // Общество // Навет, красивый как церебральный паралич

Навет, красивый как церебральный паралич

2005
В разделе

Не так давно в Северной столице завершился международный книжный салон. Организаторам остаётся лишь признать: с таким успехом мероприятие ещё не проходило. За несколько дней его посетило порядка двухсот тысяч горожан. Ставка на интерактивность сработала. Посетители не обделили вниманием секции на Малой Садовой, Итальянской, Караванной, Кленовой улицах, Манежной площади. В то время, когда многие возрадовались расцвету массового интереса к книге, в Сети появилась создавшая колючий диссонанс гневная отповедь классике публициста Александра Невзорова. Насколько обоснованы эти обвинения в адрес литературного богатства России, размышлял корреспондент «Нашей Версии на Неве».

«У русской литературы закончился срок годности», – поставил свой «диагноз» Александр Невзоров*. Судя по всему, не некоторым классикам, но всему фонду критик приготовил пук серебряных гвоздей. Иначе как в гробу классическую литературу он видеть отказывается.

«Мы слышим плач толстых министров, черносотенцев и филологических дам – они очень сожалеют, что дети не читают. Никто не задался вопросом: а что, собственно говоря, этим детям читать? Классику? А почему её надо читать? Почему надо употреблять продукт, у которого явно закончился срок годности? Почему до сих пор никто не хочет называть вещи своими именами?» – вопрошает шестисотсекундник на полосах издания «Сноб». Читатели узнают, что «богоискательная истерика Достоевского» и «пафосное, мучительное, многословное фэнтези Толстого о войне 1812 тоже своё отжили», а «в трилогии Толкиена современная литература сварилась, как в котле. Но Толкиен не сильно пропагандируется, потому что все боятся простой и очевидной аналогии с Мордором».

Не обошлось без любимой журналистом «духовности», которая, по мнению Александра Невзорова есть «не знание астрономии и астрофизики, и полное невежество в вопросах молекулярной биологии, физиологии, структурной геологии».

Впрочем, как заметил писатель, ответственный секретарь литературной премии «Нацбест» Вадим Левенталь, помимо столь нелюбимой Александром Глебовичем духовности (а это ведь действительно дело вкуса – кому попадья, кому поповна), в русской литературе есть много чего другого – «иней на воротнике Онегина, розовые щёки Наташи Ростовой, лобачевские пространства Гоголя, тени кораблей других миров, да мало ли. Срок годности не кончился ни у русской литературы, ни у греческой, ни у средневековой, ни у какой другой».

Урок построения логической цепочки от маэстро действительно вызывает сомнения. Есть проблема: дети практически не читают. Почему? Правильно – в школьной программе даётся классика, а классика не представляет для них интереса. Почему? Правильно – литература эта не отвечает требованиям актуальности.

Но, по мнению литературных экспертов, критерий актуальности к классике едва ли применим. Если на то пошло, классика суть фонд литературы, актуальный всегда, априорно. «Идиот» велик тем, что может быть воспринят читателем любой эпохи. Господин Невзоров преподносит актуальность как нечто общее для всех. На самом деле, никакой всеобщей актуальности не существует в природе. Для условных менеджера, кондуктора и продавщицы актуальности всегда различны. Например, по словам Ларисы Агамалян, заведующей литературным музеем Пушкинского дома, сегодня есть хороший ответ, насколько актуальна русская классика – экранизация «Бесов».

Школьная программа по курсу «литература» вызывает гнев Александра Глебовича: дескать, дети не читают. Но разве задача учителей – привить любовь к чтению? Скорее, всё-таки, приобщить к русскому культурному коду. То есть, петербуржец легко найдёт язык, скажем, с жителем Ярославля – если припомнит, столкнувшись с ужасами отечественного гостиничного сервиса, гоголевские строки про тараканов, походящих на чернослив. Стало быть, именно литература делает нас, в известном смысле, русскими. К счастью, наши люди до сих пор могут позволить себе роскошь общаться цитатами из Ильфа и Петрова, Булгакова etc.

По теме

Оттого русская литература переживёт гнев Невзорова и, пожалуй, не заметит его. Вспоминается спор эпитафий: «Бог умер. Ницше» и «Ницше умер. Бог». Сколь бы Александр Глебович куртуазно не романтизировал порочные суждения, лет через двадцать-тридцать о нём, его колонках никто и не вспомнит – разве только родственники; срок его годности примерно ясен. Книги Достоевского, Толстого и других столь неприятных ему писателей станут читать и спустя столетия. А краснобаи-поденки всё также рьяно будут сочинять новые определения понятия «духовность» и писать колонки, красивые как церебральный паралич. С вечностью спор такой.

Всеволод БАГНО, директор Института русской литературы (Пушкинский дом):

– Не трогайте этих людей, которые говорят какие-то благоглупости. Интерес лишь подогреваете. Это новое полено в пламя костра их популярности. Лично меня волнует, поскольку я занимаюсь переводами, продвижение русской литературы. Я очень болею, что она не столь востребована сейчас за рубежом. Но самые переводимые в мире писатели – Достоевский и Толстой. Самые. Проблема в том, что современную литературу переводят меньше. А от Лермонтова, Пушкина, Гоголя не убудет, что кто-то что-то сказал. Пушкин останется как есть.

фото: Со съемок фильма «Анна Каренина»

*
Невзоров Александр Глебович внесен Минюстом в реестр иностранных средств массовой информации, выполняющих функции иностранного агента
Логотип versia.ru
Опубликовано:
Отредактировано: 16.06.2014 14:58
Комментарии 0
Еще на сайте
Наверх