Впервые на страницы газет Юрий Раймондович Анде попал после того, как в 1994 году его задержали на финской таможне с грузом особо ценных произведений искусства. Интересно, что российские стражи границы почему-то не заметили, что автомобиль петербуржца Анде под завязку набит полотнами Айвазовского, Верещагина, Левитана и Маковского, а также ювелирными украшениями Фаберже. Всего было изъято 39 контрабандных предметов, на общую сумму 1,5 миллиарда додефолтных рублей.
Необходимо заметить, что расследование показало – картины и ювелирные изделия Анде доставлял из России не первый раз. Он же снабжал европейцев православными иконами, к которым относится совершенно по-скотски, разрубая их на части, чтобы было удобнее провозить через границу. Затем знаток Фаберже получил гражданство Швеции, что весьма облегчало его деятельность.
Отсидев почти год в комфортабельной финской тюрьме, контрабандист был возвращён на первую историческую родину, где продолжил бизнес. Говорят, энергия, проявленная Анде на антикварном фронте, удивила даже главного питерского специалиста по этой части – Илью Ильича Трабера («Антиквара»), но поскольку более молодой представитель профессии был на первых порах почтителен к патриарху, тот относился к нему покровительственно и кое-кому рекомендовал.
Юрий Раймондович в целом оправдал надежды, однако при расколе в команде Трабера остался не на его стороне. В ходе мафиозной войны в Выборге, когда клан «Антиквара», его подручного Александра Петрова, Олега Цоя и других авторитетов противостоял отколовшемуся сообществу братьев Рубиновичей и Бориса Шарикова, Анде был привлечен противниками Трабера к битве за гостиницу «Дружба», которую вчерашние партнеры в буквальном смысле несколько раз пытались взять штурмом. Некоторое время фигурант дела о провозе Левитана даже числился директором этого отеля, но в итоге отступил под натиском конкурентов.
Юрию Анде пришлось участвовать и в других столь же суровых разборках, администрировать деятельность Великолукского мясокомбината и заниматься прочими вопросами, не гарантирующими личного здоровья. Итог этой жизни – смерть в 48 лет и могила на Смоленском кладбище. Страшнее всего, впрочем, выглядит не захоронение самого контрабандиста, украшенное огромным черным православным крестом, а стоящий рядом точно такой же крест над могилой двухлетнего Ивана Анде.
Полный вариант текста напечатан в газете "Наша Версия на Неве" № 173, 18 - 24 апреля 2011
