«В молодости я переболел сепсисом, тифом, пневмонией. Однажды был без сознания почти месяц. С таким «послужным списком» редко живут сто лет, если не придерживаться определённых правил….» Уповая на бескрайние возможности человеческого организма и собственную методику оздоровления, гений отечественной хирургии Фёдор Григорьевич Углов планировал закончить свой век в 2054 году. Однако немного не дотянул до 104 лет, покинув мир 22 июня 2008 года, в годовщину начала Великой Отечественной войны.
Под конец жизни последователи почитали Углова едва не за просветлённого, у оппонентов же он снискал репутацию почти что радикала и убеждённого антисемита. Подобные речи удивляли прославленного хирурга, а однажды, в одном из интервью, он расставил все точки над «i», «удовлетворив» обе стороны спора: «Антисемитизм – это ненависть. У русских ненависти к евреям нет, и не будет. Если бы мы ненавидели евреев, мы бы не дали им захватить всю власть и все богатства в нашей стране».
Впрочем, за «спаиванием» русского народа он, в почтенном возрасте ставший убеждённым православным верующим, подозревал и «еврейский торговый капитал», и «план Даллеса». «Спутать» который, в представлении Фёдора Углова, было возможно исключительно принятием «сухого закона» и отказом населения от алкоголя.
Его личной идеологией стал здоровый образ жизни, а инструментом – сознательная трезвость, которая, по наблюдениям публициста Льва Овруцкого, со временем приобрела радикальные нотки – «Не мир пришёл вам принесть, но… трезвость».
Личный же опыт противостояния академика зелёному змию вдохновляет поборников здоровья. Последнюю операцию по удалению опухоли он провёл за считанные годы до смерти. Это достижение отмечено и в «Книге рекордов Гиннеса», и в «Книге рекордов Санкт-Петербурга»: Фёдор Григорьевич увековечен там как старейший практикующий хирург и выдающаяся личность Северной столицы.
Тот самый «Мюнхгаузен»
Ученик основоположника отечественной онкологии Николая Петрова* – Фёдор Углов, приехал на учёбу в Ленинградский государственный медицинский институт усовершенствования врачей в самый «разгар» сталинской поры – в 1937 году. Ранее высокая профессура объявила хирургические отчёты молодого специалиста «выдумками барона Мюнхгаузена», но ознакомившись с его операциями, мнение быстро изменила. В городе на Неве аспирант публикует свои первые научные статьи, занимает должность ассистента, а после – доцента кафедры хирургии этого института.
«Я выжил благодаря тому, что в течение месяца замещал директора госпиталя и имел обязанность снимать пробу с еды для больных на кухне» – эту фразу-воспоминание из жизни блокадного Ленинграда приписывают самому Фёдору Григорьевичу, который во время блокады работал хирургом, а позже начальником хирургического отделения городского военного госпиталя. Спасая жизни людей вначале на финском фронте, затем в нечеловеческих условиях блокадного Ленинграда, Фёдору Углову суждено было выжить для того, чтобы потом оперировать ещё 60 лет.
«Барон Мюнхгаузен» стал пионером сердечной хирургии страны, одним из первых в СССР разработав методы хирургического лечения пороков сердца. С 1950 года он трудился в Первом государственном медицинском университете, где по его инициативе был создан НИИ пульмонологии, который он и возглавил. «Профессор Углов – ваше национальное достояние. Он двинул хирургию так же высоко, как вы двинули покорение космоса», – так оценил достижения академика в области медицины американский кардиохирург Майкл ДеБейки, не покривив душой – научное наследие учёного до сих пор изучают специалисты многих стран мира.
В зеленой зоне между Пискаревским проспектом, проспектом Маршала Блюхера, застройкой Замшиной улицы, Бестужевской улицей собираются построить многофункциональный спортивный комплекс.
Его имя было увековечено не только в научных статьях и книгах рекордов, но и в городских топонимах. Ежедневный, в течение пятидесяти лет путь на работу Фёдора Углова лежал через сквер на Петроградской стороне, который недавно и получил имя выдающегося профессора.
Борьба за выживание или новая религия?
И всё же, несмотря на постижение секретов человеческого сердца, в жизни академика оставалась тайна, которая и возмущала, и вызывала недоумение. Фёдор Углов так и смог её одолеть.
«Как может быть, что врачи спасают людей, а другие их в это время сознательно убивают?» – спрашивал он себя многократно, имея в виду алкоголь. Во взглядах на хмель академик был категоричен: не признавал ни «культуры пития», полагая её методом «законного» насаживания пьянства в народе, ни «безвредных малых доз», научно доказывая, что таковых в природе не бывает. Не делал исключения даже для военного времени, вспоминая, что именно этот обычай (фронтовые сто грамм) стали причиной огромного количества жертв.
«Многие бойцы, лечившиеся в госпиталях, где я работал, говорили, что их ранили (а многих других убили) потому, что командир, будучи пьяным, под угрозой немедленного расстрела посылал их в атаку, когда не было никакой надежды остаться в живых», – размышлял в одной из своих статей Фёдор Углов.
В борьбу за трезвость он активно включился в 1950-х годах. И если хирургические способности академика не подвергались сомнениям, то взгляды на решение проблем пьянства вызывали критику за радикальность. А попытки обвинить в невзгодах русского человека «мировое правительство», по мнению политолога Вальтера Лакера, наводили на мысль, что антиалкоголизм для Углова и его подвижников стал «новой религией со значительной примесью крайне-правых элементов».
Опять на передовой
Первое, прогремевшее на весь Советский Союз выступление академика Углова, состоялось в 1981 году в Дзержинске на общесоюзной конференции борцов с пьянством. Любопытно, что Фёдор Григорьевич никогда не искал компромиссов: прославленный академик прямо обвинил государство в сознательном спаивании людей. Доклад впечатлил аудиторию: текст перепечатывали и давали друг другу из рук в руки, почитать «на ночь». Спустя два года Фёдор Углов озвучил очередные тезисы в Доме учёных Новосибирска: «Я понял, что если не предотвратить нависшую над нашей страной катастрофу, то очень скоро никому не нужны будут ни мои научные труды, ни мои книги: некому будет делать операции, так как люди раньше погибнут от пьянства». Вскоре в Академгородке было образовано Добровольное общество трезвости (ДОТ).
По воспоминаниям «антиалкогольных» соратников Фёдора Углова, «кружки трезвости» во времена позднего СССР вообще не жаловали власти, и их активность чуть ли не приравнивали к занятиям карате. Так, первый заместитель председателя Общероссийской общественной организации «Союз борьбы за народную трезвость» (СБНТ) Григорий Тарханов вспоминает, как пришедший в 1984 году к власти Константин Черненко похоронил все «андроповские» антиалкогольные начинания. На поборников трезвости, мол, начались гонения вплоть до увольнения с работы и посадок в «психушки». Тем не менее, ДОТы получили широкое распространение, и к приходу на пост генсека Михаила Горбачёва трезвенническое движение уже уверенно шагало по стране. Но «антиалкогольной кампанией» перестроечной поры Фёдор Углов остался разочарован, возложив провал на алкогольную мафию.
Убедившись в фарсе «сухого закона», активисты решили взять дело в свои руки. В ноябре 1988 года в новосибирском Академгородке энтузиасты трезвеннического движения провели первый съезд СБНТ, председателем которого был избран Фёдор Углов. Тремя годами позже Союз принял участие в первом учредительном съезде «Славянского собора», позже признанным радикальной национал-патриотической организацией. Помимо СБНТ в мероприятии отметились представители Всемирного антисионистского и антимасонского фронта «Память», движения «Отечество» Юрия Беляева, участники минской «Белой России» и другие адепты панславистских убеждений. Сам же Фёдор Углов не стеснялся в своих публикациях разоблачать «мировые заговоры», к примеру, причислив к разряду наркотиков рок-музыку и рок-н-ролл, которые в его представлении являлись проектом мистического ордена иллюминатов, ставившем целью воспитать молодёжь в духе космополитизма….
Мечта академика Углова о глобальном освобождении человечества от алкоголя не сбылась. Прежде всего, СБНТ ставил своей целью полное отрезвление народа, как условие нравственного и духовного возрождения, однако лоббирование «сухого закона» перекрыла эпоха демократических преобразований. Телевидение стало рекламировать преимущества алкогольного образа жизни и прелести потребления табака. И всё же именно благодаря энтузиазму Углова и его единомышленников клубы и общества трезвости создаются по всей России, а количество сознательных трезвенников сегодня перевалило за три миллиона человек.
В одной из своих книг Фёдор Углов писал: «Если бы Господь подарил мне ещё сто лет жизни – я бы их, не раздумывая, также отдал служению Отечеству, своему народу, а особую сокровенную часть сердца – любимому городу Санкт-Петербургу». Да и могло ли быть иначе?
Цитата:
«По расчётам ВОЗ, в нашей стране ежегодно умирает от причин, связанных с употреблением алкоголя, более 900 тысяч человек. За двадцать лет от этих причин умерло 15-18 млн. человек. Это равносильно количеству жертв, которое могло бы быть от 20-22 атомных бомб, сбрасываемых на нашу страну». Фёдор Углов
Фотографии предоставлены Фондом академика Ф.Г. Углова
- *
- Петров Николай Владимирович внесен Минюстом в реестр иностранных средств массовой информации, выполняющих функции иностранного агента
