Полицейский, подозреваемый в организации убийства питерского журналиста Максима Максимова, оказался замешан в новом скандале Уголовное дело, возбуждённое по факту убийства корреспондента журнала «Город», много лет находится в статусе глухаря. Тело журналиста не найдено до сих пор, однако имена соучастников этого преступления озвучены на страницах отечественной и зарубежной прессы уже многократно. Коллеги Максима Максимова из АЖУРа полагают, что для «решения вопроса»«не хватает политической воли», по нашим данным – в торжестве закона не заинтересовано высокопоставленное лицо МВД. Между тем, как стало известно «Нашей Версии на Неве», человек, причастный к организации «пропажи» Максима, не только продолжает носить погоны, временно находясь вне штата, но и пытается устранить свидетелей, которые могут пролить свет на его причастность к скандальным делам «взяточного» окраса.
Боевую биографию бывшего заместителя начальника 7-го отдела ОРБ ГУ МВД РФ по СЗФО Михаила Смирнова украшают громкие уголовные дела, благодаря которым он сделал успешную карьеру в Главке. В его послужном списке – и серия «взяточных» разоблачений высокопоставленных чинов Пулковской таможни, и поимка с поличным глав администраций Лен-области.
В прошлом десятилетии петербургская пресса уделила успехам Смирнова немало внимания. Правда, впервые на «уши» оперативных комбинаций обратил внимание журналист Максим Максимов. Например, инициаторами передачи денег, как правило, выступали не в меру настойчивые взяткодатели, а заявителями и понятыми, по странной случайности, оказывались одни и те же люди. Как если бы они были тесно связаны с опером, к примеру, агентурной работой.
Так, инициатором дачи взятки начальнику отдела Пулковской таможни Владимиру Самсонову стал человек с полукриминальной биографией Евгений Орбов. Этот же господин практически насильно всучил меченые купюры профессору театральной академии Павлу Романову, который вскоре после этого умер. А в 2000 году, действуя как менеджер компании «Третий Рим», Орбов обратился к оперативнику Смирнову с заявлением о вымогательстве.
Заместителя начальника Пулковской таможни Гаврилова «устранял» некто гражданин Баскин, действующий от имени фирмы «Торговля и маркетинг». Но и тут не обошлось без удивительного «подряда». Глава этой компании – Виталий Дудкин, о котором пойдёт речь впереди, тоже поучаствовал в целой серии оперативных разработок сыщика Смирнова.
Взять интервью у самого милиционера-героя Максиму так и не удалось. Как стало известно «Нашей Версии на Неве», незадолго до гибели журналисту были переданы документы, касающиеся деятельности опера, а 29 июня 2004 года Максимова заманили в подвальное помещение на улице Фурштатской и задушили. Из материалов уголовного дела следует, что убийство произошло в присутствии оперативника Смирнова и его сослуживца. Кстати, есть версия, что уже работая в журнале «Город» Максим передал дискету с неопубликованной статьёй в другое СМИ, однако убийцы, судя по всему, об этом не знали.
Пятна в биографии не помешали полицейскому пройти переаттестацию и продолжать изобличение взяточников, не особенно заботясь о смене сценария. Действовал ли он бескорыстно, или же «выведение из игры» определённых чинов носило заранее спланированный характер?
Как рассказал «Нашей Версии на Неве» бывший судья Городского суда Роман Черемчук, впервые о провокационной деятельности Смирнова заговорили в связи с делом дознавателя 68 отдела милиции Виктора Миколюка. «Насколько известно, это было одно из первых «состряпанных» им дел по разоблачению должностного лица», – предположил Роман Черемчук в беседе с нашим корреспондентом.
По словам собеседника, свидетелем ареста Миколюка оказался Николай Абрамов, в ту пору работавший в фирме «Торговля и маркетинг»:
«О том, как Виктора вначале уговаривали взять деньги, потом, избив, подбросили доллары в подвал и подложили в перчатку, Абрамов написал в заявлении прокурору Санкт-Петербурга четыре года назад».
К баранине многие относятся скептически. Одни считают это мясо сложным в готовке, другие — излишне жирным.
Судя по всему, тогда же он же написал заявление и о том, как вместе с Дудкиным давал ложные показания по делу о хищении автомобиля заместителя Пулковской таможни Евгения Фёдорова, пытаясь обеспечить алиби Смирнову по просьбе последнего. Вновь открывшиеся обстоятельства пока никак не отразились на делах в отношении Миколюка и Фёдорова, в тоже время все сроки привлечения к уголовной ответственности Смирнова и иже с ним прошли. Судя по всему, либо в отместку, либо из опасения новых разоблачений (недавно Абрамов переехал в Петербург) его решили устранить тем же способом.
Далее из рассказа следует, что несколько месяцев назад экс-директор «Торговля и маркетинг» Виталий Дудкин предложил своему бывшему сотруднику Абрамову посодействовать в перевозке драгоценных камней и больших денежных сумм в иностранной валюте через границу. В качестве награды ему было обещано сто тысяч евро. Предполагая, что может иметь место провокация, Абрамов обратился в УФСБ по Санкт-Петербургу и области, в итоге комбинация провалилась (копия постановления об отказе в возбуждении уголовного дела имеется в редакции). Присутствующий при задержании опер Смирнов сам чуть было не оказался в статусе подозреваемого в провокации взятки.
«Со стороны можно было решить, что Михаил Смирнов – некий экзальтированный фанатик-правоохранитель, борющийся против «врагов государства», – рассказал «Нашей Версии на Неве» источник, близко знакомый с фигурантами его дел. – Однако позже стало понятно, что себя он, по крайней мере, не обижает».
Рискнём предположить, что наш собеседник вёл речь об автомобиле «Мерседес» 1986 года выпуска, который был конфискован у одного из объектов разработки Смирнова – Евгения Фёдорова. После его ареста тот «уехал» в «хорошие руки». Из материалов уголовного дела следует, что машину продал человек по имени «Борис», который внешне сильно напоминал оперативника Смирнова. Правда, дело расследовалось шесть лет, пока не закончился срок привлечения к уголовной ответственности по статье. В суд оно так и не попало.
Другое дело, возбуждённое в отношении Смирнова по подозрению в провокации взяток, в 2005 году рассматривалось в городском суде присяжными заседателями в закрытом режиме. Оперативнику светил серьёзный срок по десяти статьям УК, однако «народный суд» счёл события преступлений неустановленным. В переводе на обыденный язык – потерпевшие и обвиняемые были установлены. А событий целого ряда преступлений не было. Возможно потому, что тогда несколько ярких эпизодов с участием сыщика так и остались за кулисами уголовного процесса. Правда, сегодня вопросы, связанные с причастностью полицейского к скандальным уголовным расследованиям могут быть подняты вновь, в связи с новым «взяточным скандалом».
