В ближайшем году из каждой тысячи новорождённых петербуржцев – 4,7 младенца умрут. Такой прогноз следует из опубликованной Программы развития здравоохранения Санкт-Петербурга.
Смерть новорождённых в Северной столице резко возросла с 2012 года, однако едва ли стоит винить в этом Комздрав. Два года назад отечественная медицина перешла на новые стандарты ВОЗ по ведению статистики: роддома стали регистрировать и выхаживать 500-граммовых детей, родившихся с 22-й недели. В итоге, живых маловесных малышей в Петербурге остаётся чуть больше половины. Хотя, по сравнению с другими регионами, и эта цифра высока (врачи предполагают, что там умерших в первые часы жизни переводят в категорию «мертворождённых»).
Официальная же статистика говорит, что младенческая смертность у нас стоит на европейском уровне (4,66 на тысячу родившихся в минувшем году). Через шесть лет она должна чуть понизиться.
Статистику портят мигранты?
Итак, почему в Петербурге погибают новорождённые? В основной группе риска – недоношенные малыши. По словам главного врача 9-го роддома Владимира Атласова, несмотря на современную высококвалифицированную помощь в этой категории умирает каждый второй. Явившиеся на свет на 22-й или 23-й неделе беременности погибают в первые сутки.
Врождённые пороки развития и инфекционные заболевания – основные причины гибели полноценно выношенных младенцев. Как ни крути, за последние годы участились случаи обращения в городские родильные дома приезжих – мигрантов и жителей Ленинградской области, не наблюдавшихся на протяжении всего срока беременности и скрывающих свои заболевания. Это также приводит к трагедиям (треть всех смертельных случаев). По словам начальника отдела организации помощи матерям и детям комитета здравоохранения Петербурга Светланы Рычковой, недообследованных женщин и тех, кто страдает инфекционным заболеванием, по «Скорой» сегодня доставляют в 16-й роддом и в акушерское отделение Боткинской больницы.
Скорее всего, в ближайшие месяцы чиновники должны будут выбрать новый роддом для недообследованных и инфицированных рожениц. Кто именно окажется в «счастливчиках», пока не известно. Любопытно, что подобная «геттизация» потенциальных переносчиков заразы не всегда спасает. Ведь, по новым правилам, на сохранение беременности женщину принимают в роддом, начиная с 23 недель. До этого она вынуждена делить нелёгкий быт городских гинекологических отделений вместе с остальными пациентами, в том числе и с вышеупомянутыми гражданками ближнего зарубежья.
Третья причина – врачебные ошибки. К сожалению, получить точную статистику младенческой смертности в результате промахов врачей от Комздрава нам не удалось (по всей видимости, из-за законодательного отсутствия таковых). Возможно, скоро ситуация изменится – с 2015 года в России вступит в силу закон «Об обязательном страховании пациентов при оказании медицинской помощи». Этот документ, наконец, разъяснит понятие «врачебная ошибка». Эксперты говорят, что их совершается от 40 до 50 тысяч в год. Хотя на самом деле гораздо больше. По итогам опроса фонда «Общественное мнение», 37% респондентов рассказали, что сталкивались с врачебными ошибками, 21% стали их жертвой, а 7% ответили, что жертвами были их близкие. Судя по всему, в эти семь процентов как раз входят младенцы, умершие в результате халатности врачей.
Компания «ГРС» (по всей вероятности, за аббревиатурой скрывается название «Городская ритуальная служба») решила совместить деятельность по подготовке и проведению похорон с услугами патронажной службы.
Ошибка или преступление?
«Наша Версия на Неве» уже неоднократно рассказывала о судебных процессах, связанных со смертью новорождённых петербуржцев. В частности, мы писали о скандалах вокруг 18-го роддома (там было замечено несколько эпизодов запрещённого выдавливания плода) и о 13-м роддоме, где из-за непрофессионализма врачей женщина потеряла ребенка, но всё-таки выиграла дело в суде (учреждение обязали выплатить ей два миллиона рублей).
Судя по всему, новый год откроется очередным скандалом в «родильном сегменте». Как стало известно «Нашей Версии на Неве», с исковым обращением к врачам 17-го роддома намерены обратиться петербуржцы Анастасия и Тимур Стрелябины. По мнению молодых людей, непрофессионализм сотрудников этого учреждения привёл к гибели их первого ребёнка. Примечательно, что через месяц после трагического эпизода роддом планово закрыли.
Ситуация же произошла следующая. Супруг Анастасии – Тимур, хотел увидеть появление своего ребёнка на свет. В Петербурге эта услуга гарантирована только при оформлении платного договора. Рождение по полису ОМС позволяет присутствовать мужчине только при наличии свободной палаты и кучи справок. Стрелябины заключили договор, заплатив учреждению на улице Вавиловых 25470 рублей. Документ предусматривал не только отдельную палату, но и «ведение физиологических родов индивидуальным врачом-акушером-гинекологом».
Сейчас, по прошествии почти пяти месяцев, можно с уверенностью утверждать – заключение данного договора стало роковой ошибкой. В первую очередь потому, что отделение родильного дома № 17 на улице Вавиловых через месяц с небольшим подлежало закрытию. Судя по всему, в голове у персонала роились совсем иные мысли – о собственном будущем. Подумать же надо было над другим. Хроническая болезнь Бехтерева, которой страдала Анастасия, характеризуется снижением подвижности в тазобедренных суставах. Такой диагноз рекомендует проводить роды на 37-38 неделях беременности, пока плод не стал слишком крупным. Другой вариант – кесарево сечение. Во второй половине беременности женщина страдала гестозом. Это – отёки, нарушение работы почек и судороги, следствием чего, как правило, является гипоксия плода. Наконец, вес и объём живота свидетельствовали о том, что плод достаточно крупный. По мнению экспертов, при наличии даже одного из этих признаков врач обязан был назначить кесарево.
Отметим, что женщина пришла заключать договор на сроке 36 недель. По-хорошему, её сразу следовало положить под наблюдение, учитывая букет болезней. Однако врач отправила будущую маму домой. Через три недели у Анастасии начались схватки. Женщина утверждает, что в ответ врач дала ей таблетку гинипрала (от угрозы преждевременных родов) и направила на дородовое отделение, дабы выяснить причину высокого расположения плода. После таблетки схватки прекратились. На пятый день (уже шла 40 неделя) Настю выписали и предложили подождать ещё недельку. Она вернулась в роддом в конце августа. Рано утром 28 августа отошли воды. В родовое отделение её перевели после неоднократных просьб в двенадцать дня. Безводный период к этому времени уже составлял шесть часов, а плод так и оставался «высоко»!
Кесарево сечение женщине делать не пожелали. Не умели? Или условия договора не предусматривали кесарево сечение, которое стоит дороже, чем обычные роды? Возможно, не хотелось «делиться» с операционной бригадой? По всей видимости, во всех этих вопросах предстоит разобраться суду. Анастасии же предложили анестезию. Но вместе с болью, роженица перестала ощущать и схватки, которые прекратились.
К вечеру уже всем стало очевидно, что процесс зашёл в тупик. Малыша стали выдавливать с одной стороны и тащить с другой. Вытащили, конечно – синего, безгласного, с редким пульсом последнего умирающего органа. На секунду положили матери на живот и унесли. Как позже выяснил Тимур, в реанимацию. Примерно через два часа новорождённого отправили в первую детскую больницу на Авангардную. Там, 8 сентября, он умер, не приходя в сознание. Кстати, вес и рост его все-таки измерили: 4200 г, 55 см.
Конечно, сегодня в Петербурге многое делается для увеличения рождаемости: вводятся перинатальные центры, закупается современное оборудование. Возможно, именно поэтому по младенческой смертности наш город наиболее близок к европейским показателям. Максим Тимурович Стрелябин не должен был оказаться в числе умерших.
Комментарий:
Василий Пудин, медэксперт:
– В сознание после такого родовспоможения, как в роддоме № 17, новорождённый ребенок прийти не мог в принципе. У него выявлены травматические повреждения несовместимые с жизнью: мозговое внутрижелудочковое кровоизлияние с прорывом в заднюю черепную ямку общей массой 94 мл, сливные кровоизлияния в стенке желудочно-кишечного тракта, жидкая кровь в просвете тонкой кишки и гипоксические повреждения, несовместимые с жизнью. Вследствие тяжёлой интранатальной асфиксии с массивной аспирацией околоплодных вод с меконием возникли дистрофические изменения и венозное полнокровие внутренних органов, очаговые кровоизлияния в легких, в надпочечниках, в почках, в селезенке, в сердце с очагами некрозов и некробиоза в миокарде. Не существует медицины в мире, способной вернуть к жизни организм с такими необратимыми травматическими и гипоксическими повреждениями во всех внутренних органах.
Младенческая смертность в Петербурге:
2010 год 4,6 на 1000
2011 год 4,3 на 1000
2012 год 4,5 на 1000
За 11 месяцев 2013 года 4,5 на 1000
