В преддверии Дня жертв политических репрессий в Петербурге вспоминали пострадавших от тоталитарного режима сталинской эпохи. В Государственном Эрмитаже открылась конференция «Жизнь в терроре: социальные аспекты репрессий» – в ней приняли участие представители правозащитных организаций, общественные деятели и прямые потомки людей, мотавших сроки в сталинских ГУЛАГах.
Интересно, что это мероприятие совпало ещё с одним историческим событием, которое ветеранская организация петербургского Управления ФСБ посчитала возможным донести до общественности, – 50-летием со дня кончины подполковника НКВД Василия Андреевича Пашкина, знаковой фигуры не только для нескольких поколений сотрудников НКВД-КГБ-ФСБ, но и для историков ВОВ, у которых имя Пашкина связано с основанием уникального партизанского отряда в тылу врага на территории Ленобласти.
В последние десятилетия СМИ часто говорят о жертвах, но как ощущают себя люди, чьи предки жили с нелёгкой судьбой «палачей»? Этот неоднозначный вопрос корреспондент «Нашей Версии на Неве» обсудил с потомками героя советской контрразведки.
Будущий обладатель высоких государственных наград (орден Ленина, два ордена Красного Знамени, медаль «За оборону Ленинграда), Василий Пашкин родился в 1901 году в бедной крестьянской семье. С 11 лет мальчик бурлачил на реке Свирь у частного лесопромышленника: вместе со своими товарищами подросток буквально на собственных плечах сплавлял лес, и знаменитое репинское выражение «Какой, однако, это ужас! Люди вместо скота впряжены!» вполне можно было отнести и к нему.
На заре «окаянных дней» – в ноябре 1917 года, Пашкина мобилизовали во 2-ой телеграфно-телефонный дивизион, где он служил секретарём-делопроизводителем Винницкого волисполкома. Под «погоны» (хотя те уже признали буржуазным пережитком) вернулся только в марте 1924 года, когда поступил на службу в милицию Острогинской волости Лодейнопольского округа Ленобласти.
Успешная карьера началась через два года. Сначала толковый милиционер стал начальником административного отдела Оятского райисполкома, а после работал на различных административных должностях и был принят на руководящую работу в ОГПУ. В марте 1941 года Василия Пашкина назначили начальником Гдовского межрайонного отдела Ленинградского Управления НКВД, в состав которого входили Гдовский, Стругокрасненский, Плюсский и Холмский райаппараты. В начале июля все эти районы попали под немецкую оккупацию.
Спустя десятилетия НКВД достанется лишь незавидная слава «заградотрядов». В те же годы именно на их судьбу выпала непростая миссия сковывать немецкие тылы в первые месяцы войны. Всего за полгода отряд Пашкина и подоспевший ему на помощь отряд под руководством начальника Гдовского РО милиции Сохина организовали крушение 9 вражеских эшелонов, систематическое разрушение железнодорожной линии Гдов-Кингисепп, распространение листовок и даже производство на оккупированной территории выпусков газеты «Гдовский колхозник». Сегодня нам может показаться, что несколько пущенных под откос эшелонов – это мелочь, однако совсем по-другому картина представлялась осенью и лютой зимой 1941 года.
Немцы практически под ноль вырезали лесополосу в 100 метрах от железной дороги, к тому же организовали регулярное патрулирование территории силами местных жителей. Подобраться под неусыпным оком немцев, выбивающим темноту лучом прожектора, и лаем овчарок к рельсам – занятие не трёх минут, как это представляет отечественный кинематограф. А уж вывести свою бригаду из тыла врага в морозы к советским войскам – дело и вовсе бесперспективное. Тем не менее, в декабре 1941 года Пашкин перёшел с отрядом линию фронта, после чего сам в составе 4-го (разведывательного) отдела Управления НКВД занялся формированием разведывательно-дивер-сионных групп для заброски их в немецкий тыл.
Жители Отрадного-на Неве не могут решить: перевозка пассажиров по городу за 25-30 рублей стоя при стоимости проезда 55 рублей – благотворительность или хамство со стороны водителей.
В июле 1942 года Василия Андреевича назначили начальником Смольнинского райотдела НКВД Ленинграда. Он непосредственно отвечал за жизнеобеспечение Водоканала, ТЭЦ-2, хлебозавода № 6. Разоблачение расхитителей продовольствия – деятельность в умирающем от голода городе, прямо скажем, непопулярная. Ведь среди расхитителей не всегда попадались злостные «тарантулы», чаще – те, кто «злостно» хотел есть. Легко давать оценки, рассуждать о геройстве и предателях из сытого далёка, но исторические факты неумолимы: город отстояли, в том числе и благодаря деятельности НКВД, хотя и страшной ценой.
Василий Пашкин закончил свою работу в должности заместителя начальника 2-го (контрразведывательного) отдела УНКВД, затем исполнял обязанности начальника Ленинградской межкраевой школы НКГБ, но в декабре 1946 года был уволен в запас по состоянию здоровья.
Однако для своих потомков он навсегда остался в первую очередь не контрразведчиком, а гуманным и добрым человеком. Помимо своего ребёнка Василий Андреевич усыновил ещё четверых детей. Его родной сын Владимир был участником Великой Отечественной. Несмотря на высокий статус и широкие возможности, отец отправил его биться с врагом в самую мясорубку – на Невский пятачок. Приёмная дочь – Евгения Сохович, сегодня живёт в Санкт-Петербурге. Внук – Андрей Пашкин, работал учителем, затем директором в средней школе, после занимал государственную должность в администрации Красносельского района, оттуда ушёл в бизнес. В тот день, когда в Петербурге вспоминали жертв политических репрессий, на Большеохтинском кладбище, где погребён Василий Пашкин, прошло торжественно-памятное мероприятие с участием ветеранов Управления ФСБ, учащихся ребят-поисковиков из гимназии-интерната №664 Красногвардейского района и родственников Василия Андреевича. После церемонии внук знаменитого чекиста рассказал «Нашей Версии на Неве» о своём видении событий дня вчерашнего и сегодняшнего.
– Андрей Владимирович, последние 20 лет перечеркнули все ценности и цели во имя которых работала машина НКВД-КГБ-МГБ: бывшие герои стали палачами, а осуждённые – их жертвами. Вы прямой потомок человека, имя которого наше общество связывает с репрессиями, ГУЛАГОМ и прочими нюансами сталинской эпохи. Сами как оцениваете события тех далеких лет?
– Я долго размышлял над этим. Вначале, когда учился в школе и по материалам семейного архива писал доклад о партизанском движении, позже – во время учёбы на истфаке ЛГУ. В юности я видел роль деда как организатора партизанского движения. Уже будучи студентом, естественно, начал задаваться вопросом – а что же он делал в 30-е годы, когда начались репрессии? В нашей семье этой информации нет, ведь ведомство контр-разведки очень закрытая структура. Тот стенд, который в честь Василия Пашкина открыт в зале истории Управления ФСБ, больше посвящён партизанскому периоду его жизни, а сам дед в силу известных причин о своей работе никогда не распространялся.
Конечно, хочется верить, что он не причастен к репрессиям, хотя я прекрасно понимаю, что это маловероятно. Если ты служил в те годы в НКВД, значит однозначно должен был заниматься поисками врагов народа. Но у этой медали есть и обратная сторона. Конечно, когда в масштабах семьи есть репрессированные – это колоссальная трагедия. Из поколения в поколение люди живут с ощущением, что с ними поступили несправедливо.
Скорее всего, такой человек не станет любить государство и всегда будет оппозиционно относиться к власти, какой бы она ни была, – демократическая или авторитарная.
После Великой французской буржуазной революции, пройдя через якобинскую диктатуру, кровь и террор, европейцы сделали адекватные выводы и старались не допускать повторения страшных событий. К сожалению, Октябрьская революция нас ничему не научила: человеческая жизнь, как тогда, так и сейчас, оценивается в копейку. Думаю, что те люди, которые проводили репрессии, понимали, что делают это в интересах государства, что так нужно. Не зря дед направил своего сына, моего отца, на фронт, в страшную мясорубку. У него была возможность оградить своего ребёнка от ужасов войны, но Василий Пашкин не сделал этого. В данном контексте, Великая Отечественная война выровняла всех, и дед доказал это, пройдя через партизанское движение.
Депутат Законодательного собрания Максим Резник обратился к губернатору Санкт-Петербурга Георгию Полтавченко, а также к городскому прокурору Сергею Литвиненко и в КСП с просьбой проверить действия главы Комитета по печати Сергея Серезлеева на предмет коррупции.
Так вот, после страшных 30-х годов жизни и судьбы ломались не только у репрессированных, но и у тех, кто их ломал. Им тоже нужно было всё это пройти и пережить, ведь никакому человеку не свойственно убивать других людей. Мой отец воевал 16-летним юнгой на Невском пятачке, потом работал в СМЕРШе, но так и не смог восстановить психику, мама прекрасно помнит, как фронтовики снимали стресс войны в те годы – в основном алкоголем. Тогда не было психологов, тогда не было церкви, куда сегодня можно прийти и облегчить душу. Кому ты мог рассказать такие вещи? Только своим боевым друзьям.
– За последние десятилетия история жила в контексте нескольких полярных «истин»: сначала НКВД носило статус важного ведомства, которое борется с врагами советского народа, потом мы узнали, что чекисты виноваты чуть не во всех бедах в мире. А сегодня вы видите попытки хоть как-то объективно оценить на события тех тяжёлых лет, которые пережила страна в первой половине XX века?
– Я считаю, что объективно к этой ситуации не смогут подойти ни историки, ни общество. Что такое полувек в истории? Вопрос в другом – с каким подтекстом мы подаём информацию людям. Конечно, нужно знать о репрессиях, чтобы подобное никогда больше не повторилось. Нельзя стоять над человеком, нельзя втаптывать его в грязь. Но, видите ли, эти знания должны давать веру и желание жить. А что происходит?
Недавно по Первому каналу показали фильм про Анну Герман. Откровенно говоря, я редко смотрю сериалы, но эта картина мне понравилась. Вроде бы и актриса прекрасно сыграла, и сценарий чувствуется грамотный. Но потом, когда фильм закончился, мы с супругой решили обсудить его и пришли к одному выводу – сериал хорош, но вызывает странное чувство. Что мы увидели на экране? Жила великая певица, у неё была очень непростая жизнь, как у всей страны в то время. На протяжении всего фильма её семью преследует злобный НКВДэшник в исполнении Марата Башарова. Общий посыл картины – мерзавцы, загнобили человека! Такой талант, и так несправедливо с ней жизнь обошлась! На первый план вышла не Анна Герман и её судьба, а глобальное ощущение несправедливости.
И вот это чувство ненависти в нашем обществе постоянно подогревается. Понимаете? Вместо того, чтобы адекватно расставить все точки и жить дальше, мы утопаем в ненависти, мы любуемся ей и подаём её, как наше достижение.
– Вы, будучи историком, как относитесь к Солженицыну, ведь он весьма характерно живописует застенки НКВД?
– Больше всего из его произведений мне нравится «Раковый корпус». Силой духа этого произведения. Я уверен, что многим книга помогла справиться со страшной болезнью, и хотя бы поэтому она должна была быть написана. «Архипелаг ГУЛАГ» воспринимаю неоднозначно. Разумеется, где-то рассказано о реальных фактах, где-то приукрашено, ведь это публицистика. Когда такие произведения выходили в 80-х годах, мы читали их запоем. Потом начало происходить насыщении, информации стало достаточно. У историков существует такое понятие как «многомерность истины». Даже когда я преподавал в школе, то давал своим ученикам разные точки зрения на историческое событие и просил аргументировать, какую из них подростки считают наиболее достоверной. К сожалению, сегодня все подаётся только с одной стороны. Информацию об НКВД преподносят с негативным подтекстом, но почему не показывают фильм про то, как чекисты организовывали партизанское движение в годы Великой Отечественной войны? Писатель Альберт Стародубцев пишет книги об НКВД...Увы, их никто не экранизирует. Но ведь истина всегда посередине. И умный эту истину найдёт.
